Хозяйка Четырех Стихий
Шрифт:
– Мы подкинули хорошую охапку хвороста в этот костер, – подвел итог размышлениям ведьмы Гёса. – Но в Мандре могут не захотеть дуть на угли.
– Какая же это охапка хвороста? Это лесной пожар, – пробормотала экенка. – Хотя, пожалуй, ты прав. Как теперь на жизнь зарабатывать? Войну, может, и не объявят, но в имперский розыск нас с тобой подадут точно…
Гёса поцеловал Зарину в теплую шею. Ведьма недовольно завертела головой.
– Перестань подлизываться, – сказала она. – Как мы жить-то будем?
– Ты, я помню, вроде из М’Калии?
– Да. Из Усть – Картана.
– Ну, вернемся в твой родной аул. Я наймусь в дружину к Джабраилу –
– Всю жизнь мечтала, – сказала Зарина мрачно.
Но Гёсу это ничуть не смутило.
– Выпутаемся как-нибудь, не впервой. В конце концов, как ты говоришь, пойдем «на выверт».
Ведьма засмеялась.
VI
Потайной ход бесшумно открылся, впуская Шенвэля. Эльф удивился, увидев Лакгаэра. Глава Нодокора сидел за столом и, похоже, что-то писал. Обычно Лакгаэр работал по ночам, но, в конце концов, это был его личный кабинет и он мог работать здесь, когда хотел.
– Привет, Лакгаэр, – сказал Шенвэль, открывая створку из черного стекла. Вынув из ниши початую бутылку миасского, эльф зубами вытащил пробку, выплюнул ее на пол и сделал большой глоток. А потом еще один.
– Ты представляешь, Лакгаэр? Берусь за его мертвую силу своей, – морщась, сказал Шенвэль. – Цин Эрустима прячется за Чи Воды жезла. Берусь за Чи Воды Эрустима – эта проклятая палка экраном из Огня закрывается! Ладно, думаю, замкнул свою Цин и Чи одновременно. Мозги чуть себе не сжег. А Эрустим как ударит меня всеми своими чарами зараз! Я думал, там и помру. Вот Змей Горыныч разочаровался бы…
Эльф заглянул в бутылку, но там уже ничего не осталось. Шенвэль знал, что корзина для мусора стоит с другой стороны стола, и направился к ней. Эльф нагнулся, чтобы бросить бутылку в корзину и увидел на полу меч Лакгаэра. Рядом с лежала серенькая брошь с тремя прозрачными камешками. Шенвэль узнал брошь Светланы. Он положил бутылку и выпрямился. Эльф обернулся и увидел, что Лакгаэр спит. Рука старого эльфа лежала на стопке листов, над которыми дрожало едва заметное голубое сияние. Кто-то установил на документах «ловушку сна».
Шенвэль вздрогнул.
Боевых ведьм этому не учили.
Шенвэль ликвидировал ловушку легким движением бровей и выжидательно посмотрел на старого эльфа. Лакгаэр закряхтел, всхлипнул и открыл глаза.
– Где ты был? – воскликнул хозяин дома. Лакгаэр втянул воздух носом и подозрительно посмотрел на Шенвэля. – Пока ты напивался, как мандречен на похоронах тещи, здесь…
– Я весь день над Эрустимом провозился, – хмуро сказал Верховный маг Фейре. Лакгаэр покосился на его заплечный мешок. – Думал, хоть мертвую силу вытащу из него. Карина ведь не сможет сделать этого, когда меня не станет. Я всю свою Чи потратил, мне было нужно восполнить потерю жидкости, а воды ты в кабинете не держишь…
– Они прочли записи и теперь все знают! – воскликнул старый эльф. – Это все Ваниэль, она…
– Ты записал и то, что я говорил о мандреченках? – очень ровным голосом спросил Шенвэль.
Старый эльф всплеснул руками.
– О Илуватар, да! – выдохнул он.
Шенвэль подошел к стеллажу и наступил на темный треугольник паркета, внешне ничем не отличавшийся от остальных. Стеллаж со свитками отъехал в сторону, открывая самый короткий путь в покои любовников. Верховный маг стал спускаться по винтовой лестнице, Лакгаэр последовал за ним. Когда они были уже на
– Что это?
– Опять подводное землетрясение, – пробормотал Лакгаэр, лежа под Шенвэлем. – Не пойму, как Марфор проморгал…
Шенвэль поднялся и протянул руку старому эльфу. Лакгаэр встал на ноги. Пока старый эльф отряхивался, Верховный маг вдруг резко повернулся. С того места, где они стояли, Крука не загораживала вида на море. Шенвэль смотрел туда, где в туманной дымке, на расстоянии, недоступном даже взгляду эльфа, находилась Кула.
– Марфор ни в чем не виноват, – сказал Шенвэль. – Подземный толчок был в столице.
Лакгаэр взглянул в сторону Кулы, потом снова перевел взгляд на Шенвэля.
– Прости меня, но ты ошибаешься, – сказал он. – В Куле не может быть землетрясения. Столица расположена на…
– Это не естественный толчок, – сказал Шенвэль сухо.
Лакгаэр прикинул силу удара, и ему стало зябко несмотря на жару. Глаза Верховного мага сузились.
– Карина, – сказал он вдруг. – Карина улетела к Искандеру, а Крон…
Шенвэль сорвался с места. Он не мог бежать, но левитировал с такой скоростью, что старый эльф едва успевал за ним бегом. Шенвэль пинком распахнул дверь в покои. Там никого не было. Лакгаэр вошел вслед за Верховным магом. Старый эльф тактично отвернулся, чтобы не смотреть на смятую постель. Лакгаэр увидел лист из своих записей, лежавший на столе. На бумаге был мокрый круг от стакана и жирное пятно. Рядом стояла тарелка, на которой лежал недогрызенный соленый огурец. Часы на стене показывали половину пятого, и Лакгаэр подумал о том, что члены Нолдокора уже ждут его.
Шенвэль вдруг метнулся к кровати. Увидев синюю форменную куртку, Лакгаэр с облегчением подумал, что ведьма не успела убежать. Но это оказалась Ваниэль. Эльфка попыталась вырваться, но Шенвэль сжал ее и грубо тряхнул. Ваниэль коротко замахнулась, блеснула сталь. Эльфка ударила Шенвэля в лицо. Брызнула кровь. Шенвэль ослабил хватку, скорее от неожиданности, чем от боли. Ваниэль проскользнула под его рукой и побежала к выходу на террасу, но там ее перехватил Лакгаэр.
– Вам придется остаться, принцесса, – сказал старый эльф. Он увидел, что в руке у Ваниэль был не кинжал, как он сначала подумал, а изящная серебряная сережка. Ваниэль ударила Шенвэля ее острым концом. Вторая такая же висела в ухе эльфки. Старый эльф догадался, что именно потерянную сережку эльфка и искала под кроватью, а вовсе не пряталась от них. Лакгаэр сообразил, что здесь произошло, и смутился. Но хватки не ослабил.
Шенвэль повернулся. По его щеке стекала кровь. Глаза у эльфа были мертвые.
– Где Карина? – спросил Шенвэль бесцветным голосом. – Что ты с ней сделала?
– Чем мы с ней занимались, ты уже знаешь, – сказала Ваниэль бесстрашно.
Шенвэль жутко улыбнулся.
– Я никогда не сомневался, что ты лучше меня в этом деле, – сказал он. – Где Карина?
– Этого я тебе не скажу, – ответила эльфка.
Шенвэль посмотрел ей в глаза. У Лакгаэра заболела голова. Боль все нарастала и билась в висках. Ощущение было такое, словно мозг вскипает и разбухает, пытаясь вырваться из тесного черепа. Что сейчас чувствовала Ваниэль, находившаяся в фокусе ментальной атаки, легко можно было себе представить. Эльфка могла попытаться спасти себя, попробовать отвести взгляд. Но не отводила.