Хозяйка Четырех Стихий

Гинзбург Мария

Лакгаэр увидел себя в зале заседаний. Аласситрон, как всегда точный и собранный, опаленный солнцем юга, под которым темнеет даже всегда светлая кожа эльфов, шел к нему. «Что нового?», улыбаясь, спросил купец. «Да вот, жену твою убили сегодня», ответил глава Нолдокора.

Лакгаэр отпустил Ваниэль, встал между ней и эльфом.

– Если тебе надо кого-то убить, пусть это буду я, – сказал старый эльф.

Шенвэль несколько секунд смотрел на него, затем развернулся и вышел на террасу. Он почувствовал, что через телепорт кто-то прошел, и теперь

понял, что это была Карина.

– Ты отправила ее к Искандеру, – не оборачиваясь, сказал Шенвэль эльфке. – На верную смерть. Но ты этого не знала. Ты думала, что спасаешь ее от меня. Я этого не забуду.

Он встал по центру гексаэдра и раскинул руки. Черные зигзаги, брызнув с его пальцев, соединили три статуи и пустующий пьедестал. Послышалось равномерное гудение. Шенвэль наклонил голову. Ваниэль и Лакгаэр чувствовали, как растет в воздухе напряжение. Они оба понимали, что делает Верховный маг. Шенвэль вытаскивал обратно того, кто прошел через телепорт. «Он с ума сошел», думал Лакгаэр. – «Если Карина убита, то теперь он не вытащит ее… Хотя….».

Шенвэль резко взмахнул руками и отступил назад. Черные зигзаги опали.

В центре гексаэдра стояла женщина в форме боевых ведьм. Но эта была не Карина. Лакгаэр увидел рыжие волосы и узнал Светлану. Ваниэль же смотрела на черные подпалины на куртке ведьмы, на ее разорванный рукав и пятна сажи на лице. С меча в руке Светланы капала кровь. Сердце эльфки сжалось. «Что же происходит в Куле?», подумала Ваниэль.

Возвращение через поисковый телепорт даже мазохист не назвал бы приятной процедурой. Но ведьма не растерялась ни на миг. Она шагнула вперед, замахиваясь. Меч ударился о магический кокон Шенвэля. Верховного мага на миг окутало черно-синее свечение. Меч вырвало из руки ведьмы, и он отлетел в сторону, коротко звякнув на плитках.

– Где Карина? – спросил Шенвэль.

Рыжая ведьма посмотрела на эльфа с ненавистью.

– Я не знаю, – произнесла целительница. – Ее вон спроси!

Светлана кивнула на эльфку. Шенвэль посмотрел на Ваниэль, затем снова перевел взгляд на ведьму и медленно поднял руки. Ваниэль выбежала на террасу и встала между эльфом и ведьмой. Как только что Лакгаэр стоял между ней и Шенвэлем.

– Даже думать забудь, – сказала Ваниэль.

В лице Шенвэля что-то сломалось. Он прикрыл глаза веками.

– А если Карина умрет или с ней что-нибудь еще случится, – добавила Светлана. – Знай, сидх, мы тебя достанем из-под земли. Магов седьмого класса среди нас нет. Но нас десять человек, и каждый из нас будет мстить тебе до последнего вздоха. Понял?

Шенвэль обошел их, держась за бордюр, словно слепой, и медленно стал спускаться к воде. Ваниэль повернулась лицом к Светлане.

– Это гораздо больше того, чем я могла ожидать от эльфки, – сказала Светлана. – Благодарю тебя.

– Не за что, – сказала Ваниэль.

– Где Карина? – спросила Светлана.

Ваниэль некрасиво улыбнулась.

– Этого я никому не скажу, – ответила эльфка.

Целительница задумчиво посмотрела

на Ваниэль. Ведьма явно колебалась.

– Мы улетаем в Келенборност, – тихо сказала Светлана. – Там у нас следующий заказ. А из Келенборноста выдвинемся прямо в Лихой Лес.

– Если я увижу Карину, я ей обязательно все передам, – ответила Ваниэль.

В этот момент раздался громкий треск. После того, как водяным столбом с Круки сорвало почву, он стал напоминать каменного волка, задравшего черную морду к небу. Сходство усиливалось алыми полосами гранита, словно гигантский волк высунул язык.

А сейчас волк распахивал свою огромную пасть. Крука, разваливаясь на глазах, начала оседать в воду – Шенвэль решил выплеснуть свой гнев и отчаяние на остров.

– Остановись! – закричал Лакгаэр. – Не делай этого!

Старый эльф знал о трещине, расколовшей Круку. Шенвэлю пришлось бы приложить не так уж много сил, чтобы разрушить остров окончательно. Волна с шипением выплеснулась на берег. Красный свет полоснул ведьму и эльфов по глазам. Лакгаэр поспешно закрылся рукой. Ваниэль ахнула. Она успела заметить башню, открывшуюся в глубинах Круки.

Свечение исчезло. Светлана отняла руку от лица.

– О Ёрмунганд, – сказала ведьма.

Крука значительно уменьшился в размерах, превратившись в одинокую скалу. На ней возвышалась свинцово-серая башня с острой красной крышей, которая и казалась языком волка, когда остров еще был цел. Стену башни, обращенной к эльфам, занимала огромная красная руна. По форме знак напоминал колесо, пылающее огнем.

Лакгаэр тяжело вздохнул. Старый эльф думал о том, что люди потребуют доступа в храм. Что в башне могут обнаружиться такие чары, которые при случайной активации сотрут Рабин с лица земли. Лакгаэр впервые почувствовал, что уже слишком стар для поста главы Нолдокора.

Эльфка тихо засмеялась.

– Знаешь, какое прозвище было у Шенвэля в детстве? – сказала Ваниэль. – «Тридцать три несчастья»…

– Что за башня? – спросила Светлана. – Что там написано?

– В старых летописях говорится, – сказал Лакгаэр. – Что до нашего прихода на острове находился подземный храм Ящера. Поэтому эльфы никогда и не селились на Круке. Я проводил там раскопки, но ничего не нашел и решил, что храм либо давно брошен и теперь хода туда нет, либо уничтожен. А руна эта очень старая. Сейчас ею не пользуются, я сам-то видел ее всего один раз. Знаю только, что называется она «Проглоченное солнце».

Светлана вздрогнула. Ведьма помнила, что Ваниэль – посланница Ящера. И руна на башне могла быть знаком бога своей посланнице. Название руны напомнило Светлане одну старую сказку.

И возможно, только ради того, чтобы рассказать эту сказку Ваниэль, ведьма и родилась на свет.

– Этот остров был похож на волка, – сказала Светлана, пристально глядя на эльфку. – А руна – солнце, проглоченное им… У моего народа есть предание о волке, проглотившем солнце.

– Я помню, ты говорила, – кивнула Ваниэль.