Хозяйка Четырех Стихий

Гинзбург Мария

– Знаю, – сказал Шенвэль спокойно.

Ладья качнулась, и солдатик вывалился из нее. Зеленый плащ взвился в воздухе, а ладья врезалась в дерево. Михей взглянул на маленького эльфа. Губы Финголфина дрожали.

– Ты чего? – спросил Михей.

– Слышишь, что кричат? – с трудом спросил Финголфин. – Будто сидхи…

Михей пожал плечами.

– Мало ли что орут спьяну, – сказал он.

Маленький эльф покачал головой. Михей и сам уже оценил вопли на поляне. За одиночным хриплым выкриком последовали разрозненные злобные

голоса, из которых, словно по мановению палочки невидимого дирижера, вырос стройный хор.

– Пойдем, посмотрим, – озабоченно сказал Михей.

Они с Финголфином протиснулись через колючие кусты, прошли мимо пушистых елочек и притаились в тени кленов. Дальше мальчики сунуться не рискнули. На поляне царила страшная суматоха. Сложно было поверить, что еще несколько минут минуту назад эльфы и люди сидели бок о бок, пили медовуху, неторопливо беседовали или плясали около костра и священного черноклена. Лицо Финголфина исказилось от ужаса, когда он увидел двух девушек, крепко обнимавших друг друга. Маленький эльф сразу понял, что это – один человек, хотя органов у этого чудовищного тела вполне хватало на двоих. Девушки вперевалку следовали за парнями, прочесывающими поляну.

– Вот эта… вот эти… – пробормотал маленький эльф, указывая рукой.

– Это наша городская дурочка, Мари-Анна, – сказал Михей. – Во время оккупации ее мать сюрки изнасиловали, вот она такая и родилась. А отец повесился, когда это чудо увидел. Так странно – Чистильщики должны были первые требовать, чтобы выродка уничтожили, а княгиня Анастасия, их главная, пригрела близняшек, вырастила, как родных.

– Мари-Анна, может, и дурочка, – заметил Финголфин. – Но ваша княгиня была мудрая, хотя и злая. Эти близняшки очень сильные волшебницы, как и все сюрки. Княгиня вырастила девочек, как цепных собак, чтобы натравить на нас. Это Мари-Анна глушат все телепатеммы, из-за них я не могу найти маму.

Михей скользнул туда-сюда оценивающим взглядом. В метаниях толпы было больше хаотичности, чем в передвижениях войсковых подразделений, да и к тому же, на людях и эльфах не было формы, но Михею, в общем, все было ясно.

– Ваши пытаются удержать проход между столами и рощей, – задумчиво сказал Михей. – Но толку в этом никакого – дорога на берег перекрыта.

– Это тебе так кажется, – сказал Финголфин и вдруг улыбнулся.

Михей покачал головой.

– Чистильщики все равно скоро захлопнут мешок… Ваши ладьи, наверное, подпалили уже…

Он встал и сказал решительно:

– Пойдем.

– Куда? – изумился Финголфин.

Михей махнул рукой.

– Через лес, по склону, – сказал он. – Ко мне домой. В городе сейчас, я думаю, нет никого, так что тебя не сцапают. Я тебе дам лодку. Переплывешь через залив к себе. Там, правда, весел нет. Сможешь магически с ней управиться?

– Благодарю тебя, Михей, – сказал маленький эльф. – Но прости, я не пойду с тобой.

На этот раз пришел черед удивляться Михею.

– Почему? – сказал он.

– Мама без меня не уйдет, – сказал Финголфин. – Она будет искать меня, пока ее не убьют…

Михей покачал

головой, стащил с себя картуз и протянул Финголфину.

– Надень, – сказал он. – А сапожки сними.

Иван резко повернулся, выпустив ведьму. Пока Светлана не разобрала, что кричат на поляне, она была благодарна тому человеку, из-за которого ей так не пришлось воспользоваться сонными чарами. Князь и ведьма выбрались на дорогу, ведущую на берег Куны. Им навстречу выбежали два подростка, один из них нес факел. Светлана видела их впервые, а вот Ульрик бы сразу узнал этих юных патриотов. Но ведьма и так догадалась, куда мчатся парни, и похолодела.

Они хотели поджечь ладьи сидхов.

– Стой! – крикнул Иван.

Тот подросток, что нес огонь, метнулся в лес, а второй бросился прямо на Ивана. Светлана увидела в его руках кинжал. К горлу ведьмы подкатила дурнота, на миг ей показалось, что все это происходит во сне.

– За Анастасию! – крикнул парень, замахиваясь.

Ведьма вскинула руки, но Иван уже разобрался сам. Чуть присев, князь с силой ударил подростка по запястью. О том, что рука взрослого мужчины длиннее его руки, даже вместе с кинжалом, паренек не подумал. Кинжал упал на дорогу, звякнув о корни. Подросток попятился назад, и вдруг лицо его изменилось.

– Ма…ма, – сказал он, а в следующий миг из груди его вышло острие меча.

Абдула, появившийся из кустов подобно тени или духу, резким движением выдернул меч. Паренек упал. Иван посмотрел на труп у своих ног, вопросительно глянул на Светлану. Целительница отрицательно покачала головой. Из леса вышел Рахман с факелом, остановился у обочины и вытер меч о траву.

– Уберите это, – кивнув на тело, сказал князь. – И второго тоже, так уберите, чтобы их никто не нашел…

– Уже, – сказал Рахман и добавил, обращаясь к напарнику: – Там, налево, мостки есть…

Абдула взял подростка за ноги и потащил к реке. Дорогу окутало голубое свечение – Светлана чарами стирала с нее следы крови.

– Сидхи совсем обозрели! – завопил на поляне хорошо поставленный голос. – Они как звери, им дай палец, они откусят всю руку! Пригласишь в гости, так всех баб перепортят!

Его поддержал нестройный хор голосов, мало похожих на человеческие. Князь подумал, что в добрый час решил последовать совету отца и набрал в свою дружину наемников из Боремии, а не местных воинов. Будь его дружинники из Рабина, сейчас на их верность нельзя было бы положиться.

– Найдешь Онуфрия, – отрывисто сказал Иван ведьме. – Вернетесь с ним в мой замок, разбудите Ингвара.

Светлоглазый великан, знаток неприличных куплетов на неречи, был старшим над воинами князя.

– И телепортируете сюда всю мою дружину, – продолжал Иван. – Бросайте их между людьми и сидхами. Передашь дружинникам мой приказ – не допустить драки на поляне. Пусть что хотят, то и делают, но все сидхи должны уйти отсюда живыми. Было бы хорошо, если бы ведьмы поддержали ребят Ингвара огненными шарами и прочими штучками. Передай Карине, что я очень прошу вас об этом.