Хозяйка чужой усадьбы

НатаЛисс

Мне с трудом удается сохранить свою маску.

— Отпусти, — сквозь зубы цежу я, пытаясь вырваться из его хватки. — Твоя ненаглядная будет ревновать, увидев нас наедине.

— Не переживай, с Джозефиной я справлюсь, — усмехается Морис.

— Что тебе нужно от меня еще? — Зло смотрю на него.

Его забавляет мой униженный вид.

— Абсолютно ничего, но тебе… — Он специально протягивает последние слова.

Я хмурюсь, не совсем понимая его.

— Вот. — Морис вручает мне в руки небольшой мешочек. Звон монет ни с чем не перепутать. —

Это на первое время. А то люди еще подумают, что я тиран.

В мешке едва ли есть с десяток золотых, этого и на полгода с трудом хватит.

— Так печешься о своей репутации, — усмехаюсь я, — но едва ли в том захолустье, куда ты меня отправляешь, найдётся хоть кто-то, кто сможет увидеть, как «щедро» ты обходишься с неугодной бывшей женой.

Стоило бы кинуть эту жалкую подачку ему в лицо, но мне и правда нужны деньги, чтобы не сгинуть.

Не дождется. Умирать я не собираюсь.

— Я тебя не узнаю, Селестия, — он наклоняется к моему уху и шепчет с угрозой, скрытой за усмешкой.

— Кажется, мы оба так и не смогли узнать друг друга, Морис, за эти два года брака.

Наши взгляды пересекаются в непозволительной близости. Однако эти медовые глаза теперь мне кажутся абсолютно чужими.

— Прощай, Морис. Надеюсь, ты будешь счастлив со своей новой женой, — с трудом выговариваю эти слова с полным безразличием.

Я уже успеваю шагнуть за порог, но он вновь притягивает меня к себе и шепчет, теперь не скрывая угрозы:

— Мне, правда, плевать, как ты будешь пытаться выживать там. Нас больше ничего не связывает, я и так милосердно даровал тебе дом, — его голос становится суровее, — но я тебя предупреждаю, Сетти, лучше тебе действительно жить так, словно тебя и вовсе не существует.

Ледяной пот покрывает все тело. Я знала, в тот раз он тоже не шутил, говоря те слова, но теперь окончательно убедилась в том, что он искренне желает моей смерти.

Не понимаю, откуда в нем столько ненависти ко мне. Я не сделала ему ничего плохо, по крайней мере, намеренно.

— Об этом можете не переживать, граф Флойс. — Голос на грани срыва. — Вы больше не услышите обо мне, если, конечно, сами намеренно не приедете в старый дом или не пошлете, кого следить за мной.

— О нет, мне в тех гиблых землях делать нечего. А следить… Мне незачем заниматься такой ерундой, — ядовито усмехается он. — С тобой поедет Эффи и мой конюх Гровер.

Эффи была помощницей еще моей матери, они были подругами, а для меня она стала почти как сестра. Она решила приехать вместе со мной сюда в поместье Флойс и теперь вновь остается подле меня. Вот только… Едва ли я смогу платить им хоть минимальное жалование.

Морис будто читает мои мысли, когда я вижу запряженную повозку и Эффи с Гровером возле нее.

— Они помогут тебе обжиться, а после… Если сможешь удержать их, то они твои, а если нет… Они знают, что всегда могут вернуться сюда, где у них точно будет обеспеченный господин, — ехидничает Морис.

— Как благородно, — язвлю я.

Больше

не в силах терпеть этого, я вырываюсь из его хватки и спешу к повозке. Гровер открывает мне дверь, я буквально влетаю внутрь, Эффи следует за мной. Они молчат и без моих слов понимая все.

Зашториваю окна и велю трогаться. Лишь спустя полчаса я осмеливаюсь выглянуть вновь.

На улице уже становится темно, солнце полностью скрывается за горизонтом. Этот день подходит к концу, как и глава моей жизни, но завтра снова наступит новый день, и мне остается надеяться, что он станет началом моего конца.

Глава 5

Мы успеваем выехать за пределы поместья Флойс. Повозка неспешно катится по неровной дороге вдоль полей, ведущей в неизвестность.

Мне страшно.

Кажется, в этом мире не осталось никого, кто был бы на моей стороне. А был ли вообще кто-то?

В такой трудный час хочется опереться на чье-то надежной плечо, услышать ласковые слова утешения, оказаться в нежных объятиях, которые будут прочнее любой крепости и смогут защитить от всего хаоса, творящегося вокруг.

— Госпожа, ночью ехать опасно. Может, остановимся в этой деревне, а на рассвете продолжим путь? — Робкий голос Гровера выводит меня из мыслей.

Но рядом со мной всегда были лишь те, кто остается рядом из-за власти, денег или простой вежливости, но нет того, кто был бы подле просто потому, что хочет быть рядом.

— Ты прав. Здесь есть постоялый двор, чтобы мы могли отдохнуть и перекусить? — Натягиваю уже привычную маску графини.

Нет, я больше не графиня.

— Не думаю, что здесь часто бывают путники, — вмешивается Эффи. — У меня есть знакомая в этом поселении, я частенько покупала у нее свежие овощи, думаю, мы можем переночевать у нее.

— Это будет удобно?

— Все нормально, в хозяйском доме точно найдется кровать для вас, а нам с Гровером и сарая хватит, — тепло улыбается женщина, и вокруг ее серых глаз появляется едва заметные морщинки.

Спорить я не решаюсь, слишком устала, да и я сейчас не в том положении, чтобы отказываться от чужого гостеприимства.

Деревенька давно спит, лишь в редких окнах еще виден свет. Мы подъезжаем к крохотному домику, останавливая повозку рядом.

Эффи осторожно стучит в дверь, через несколько минут за ней начинается доноситься грубый голос хозяйки.

— Иду я, иду. Кого нелегкая принесла в такой час? — На пороге появляется хмурая старушка. Она не сразу узнает Эффи, внимательно разглядывая и нас.

— Добрый вечер, Хелен, прости, что вот так заявились к тебе. Можем попроситься на ночлег? — вежливо начинает Эффи.

Женщина пристальнее осматривает нас, не скрывая своего недовольства.

— Важных гостей не ждала, не думаю, что вашей барышне понравится подобное место, — фыркает Хелен.

— Все хорошо, у вас весьма уютный домик, — подливаю лести, но она на ней совсем не работает, скорее, наоборот, вызывает лишь больше раздражения.