Хозяйка дома сироток и генерал драконов
Шрифт:
Теперь можно было проводить больше времени в тепле дома. Вот и сейчас мы сидели за столом все, впятером. Прихватка в серой рубахе из мешковины и в тёплом комбинезоне с лямками поверх неё. Он вытянул ноги под столом и улёгся на спинку стула. Бородка и щёки блестели от заячьего жира. Он раскачивался и звонко что-то рассказывал, прерывался на раскаты хохота, попутно сопровождая свои слова помахиванием тонкой длинной косточкой.
– Я голодал и всю жизнь был с такой великолепной фигурой, – весело рассказывал он мне.
– Значит ли это, что если теперь будешь хорошо питаться, то начнёшь худеть? – меланхолично произнес Норм, и за столом на несколько секунд повисла тишина. Но вскоре мы вновь рассмеялись. По мне разливалось необычное и непривычное тепло.
Разглядывая довольных ребят,
Я бросила в толстяка тряпкой:
– Что ты, не вздумай меняться!
Черты лица Норма были точёными, а глаза умными и ясно-голубыми. Смеялся он сдержанно, иногда культурно прикрывая рот ладонью. Он почти всё время ходил в ватных штанах и клетчатой потёртой выцветшей рубахе. Раз в неделю мы с Дженни брали два таза с растопленным снегом и затевали стирку – раньше она делала это в одиночку. Так было заведено всегда – женская работа для женщин… Норм усмехнулся:
– Но и не торопись есть вдвое больше прежнего.
Дженни была худенькой девушкой, чуть-чуть выше меня. Длинные, цвета соломы волосы она часто собирала в хвост, чтобы не мешали. В её гардеробе было всего два платья-халата, она использовала их, как ночнушки. Днём она всегда была в штанах, кофте с высоким воротом, которая была в дырках и вся штопаная грубыми чёрными нитками.
Тёмные её карие глаза создавали контраст со светлыми волосами и бледной кожей. Иногда этот цвет делал глаза злыми, как если бы она была некой ведьмой. На самом деле, она была весьма мила со всеми и очень любила детей.
Бен и Дженни внешне немного походили друг на друга: парень был высоким, подтянутым, таким же бледным. Поначалу мне казалось, что они брат с сестрой, но оказалось не так. Они часто были вместе: ходили парой на охоту, несли дозор, или Бен просто помогал ей по хозяйству. Действовали слаженно, понимая друг друга с полуслова. Разумеется, столько лет под одной крышей сближало всех жителей приюта и делало их всех одной забавной семьёй, где все члены такие по-своему разные.
Сегодня мы с Дженни должны были провести перепись оставшихся продуктов, чтобы распределить до следующего приезда Мортикама. Она вывела меня во двор, чтобы ознакомить с имеющимся богатством. Старый ветхий двухэтажный сиротский приют выглядел снаружи заброшенным. Однако было видно, что его построили в те времена, когда жизнь была совсем иной. Кирпичные стены здания были покрыты мхом и трещинами, а черепичная крыша имела множество дыр, через которые проникали капли дождя и снег. Небольшой склад оказался с выходом только на улицу. Покосившаяся дверь была сразу рядом с главной в дом. Судя по помещению, тут раньше было много места для больших запасов, но сейчас треть полок и стеллажей занимал всякий хлам: какие-то обрезки ткани, поломанные ножки столов и стульев, дырявые кастрюли и разная непригодная посуда. На нижних полках я обнаружила полмешка муки: верхний слой отсырел и покрылся коркой льда. Тут был небольшой короб из прутьев, в котором лежал батат – немного, но хватит на десяток супов. К своей радости, я обнаружила несколько свёртков с хлебными домашними дрожжами, пшено, рис, горсть сушёных грибов и мешочек с овсянкой.
Я вытаскивала с полок кульки и мешочки, заглядывала в них, чтобы посмотреть, в пригодности ли они для питания. Дженни сидела на дырявой перевёрнутой кастрюле и держала в руках кусок бумаги из пергамента для записи.
Я подытожила:
– В целом – очень неплохо, учитывая, что у нас появилось мясо. Могу сегодня попробовать испечь лепёшки из того, что есть. Ты записывала?
Дженни коротко мотнула светлым хвостом:
– Я не умею писать. Да и читать тоже.
Мне пришлось со вздохом опустить руки и присесть рядом с ней на корточки.
– Извини, я не знала. Как же вы вели учёт?
– Что это?
– Ммм… Перечень, список провизии. Которую привезли, которая осталась.
– Зачем? Я и так всё помню, хожу сюда часто, почти каждый день. Ведь готовить приходится постоянно. Беру понемногу того, сего и помню, чего и сколько примерно осталось.
– А как вы знаете, что вам должны привезти?
– Не знаю. Просто радуюсь тому, хоть что-то привозят. Раньше, когда у нас был другой
Я задумалась.
– Выходит, когда-то еды привозили больше?
– О, да. Намного. Но и народу тут было больше, веселее.
– А с продуктами привозили какие-нибудь бумаги?
Дженни задумалась и повертела в руках кусок пергамента.
– Да… Что-то похожее было. Всё убрали наверх, в одну из закрытых комнат, где был кабинет главы приюта. На его столе много такого. Оставили на растопку в случае чего.
Глава 5
Пару дней спустя после моего прибытия и выздоровления, мне выделили комнатку с письменным столом и лампой. Но о кабинете прежнего управляющего, видимо, рассказать забыли. Я обустроила кабинетик под себя из того, что нашла. Разложила свои бумаги и документы, с которыми прибыла.
Сейчас же была готова подпрыгнуть от волнения:
– Покажи мне, пожалуйста, эту комнату!
В помещении прежнего директора стоял затхлый запах плесени и прогнивших влажных досок. В лучах солнечного света заплясали тысячи пылинок, когда мы вошли туда. На стенах местами были видны остатки краски. У окна стоял большой письменный стол, на котором сквозь слой пыли просматривались рукописи. На стене за ним угольком был нарисован человечек с цветком – явно, детской рукой. Я заинтересованно, но осторожно принялась отклеивать по одному листочку со стопки. Пара верхних страниц была уже непригодна для чтения. Чернила размылись, бумага потемнела и рвалась от влажности. Зато, к моему удовольствию, под несколькими листами пергамент был посвежее, и на нём можно было различить слова. Аккуратный красивый почерк указывал на образованность прежнего управляющего. Но всё написанное было на английском языке. Меня, конечно, в своё время учили этому языку, как и остальных влиятельных людей для заключения договоров с иностранцами, но не думаю, что настолько хорошо. Неожиданно для себя я поняла, что, чем больше я смотрю на текст, тем больше он для меня предельно понятен, будто я читаю привычное письмо на родном языке. Очевидно, это ещё один из даров прежней хозяйки моего тела. Мне вдруг вспомнился необычный момент, на который я не обращала прежде внимания, но сейчас углубилась в детали: все, включая меня говорили на языке, напоминающем смесь английского и немецкого, а я прекрасно их понимала и говорила на нём же, даже не замечая.
«… ведение записи жизни молодняка приюта…»
Ещё несколько размытых фраз. Я осторожно, чтобы не повредить, убрала этот лист в сторону.
Вот оно!
«Продукты с западной фермы Миллтонов. Перечень:…»
Далее шёл довольно длинный список, в котором было такое количество злаков, овощей и зелени, яиц и молока, фруктов с садов, и даже рыбы, что хватило бы сейчас питаться на полгода.
Я прочла перечень Дженни:
– Это правда всё привозили?
Девушка мечтательно улыбнулась:
– Да, я помню, то были светлые времена. Будто снова почувствовала вкус печёной рыбы Миллтонов и яичницу каждый день на завтрак. В то время для нас ничего не жалели. Король был добр к нам и обещал выпускникам работу при дворе. Его поверенные были тоже хорошими людьми.
– Как так вышло, что всё так повернулось? Что произошло?
– Ох, король нашего королевства Дримэй пал. Ему на смену пришёл новый. Иногда мне кажется, будто он по сей день не знает, что мы существуем. Но он должен был знать, раз выделял монеты на наше пропитание. С приходом нового короля Миллтоны куда-то исчезли. Поговаривают, что они не смогли смириться с новой властью и уехали из королевства. Затем прибыл новый бургомистр, он появился у нас на пороге несколько раз, подолгу беседовал с хозяином приюта и с воспитателями. И с каждым его приездом из приюта уходило по одному взрослому. Вскоре ушёл и последний. В то время не совсем понимала, что происходит. Но однажды нас собрали в комнате и объявили, что казна пуста и нет возможности оплачивать труд взрослых. Я не верю в это. Они не могли просто взять и бросить малышей на юных! Ведь мы были совсем неопытны и малы.