Хозяйка дома сироток и генерал драконов
Шрифт:
Наконец на востоке небо окрасилось в золотисто-розовые тона, предвещая скорое появление солнца.
Первые лучи, будто волшебные стрелы, пронзили мрак, рассеивая его и загоняя в самые глухие уголки. И вот уже вся природа пробудилась от сна, наполняясь новыми красками и звуками.
А пока окончательно не рассвело, я решила с пользой провести пару этих тихих часов. Потом проснутся дети и не дадут нормально поработать. Закрывшись в своём кабинете, углубилась в изучение старых бумаг. Я была полна решимости докопаться до чего-нибудь, что можно использовать против алчной власти.
Я
На кухне меня встретили радушно и тепло, ребята оттаяли и стали больше доверять мне. Завтрак прошёл обыденно. Мне хотелось закончить его как можно быстрее, чтобы продолжить работу.
В итоге среди кучи бумаг большинство оказалось ненужными, и совсем немного тех, что представляли собой какую-то ценность. Когда все разошлись по своим занятиям, я собрала сумку в дорогу, взяв с собой кое-какие документы старого управляющего, свои рекомендации и направление аббатисы. На всякий случай захватила несколько заячьих шкурок – в последние дни охота радовала продуктивностью, добычи на верёвке появлялось всё больше. Накануне Норм рассказал мне, как пройти к городу, упомянув, что там есть базар. Дорога в город пролегала через уже знакомую мне со слов ребят кузницу.
Норм сегодня остался на дозоре, Дженни с Беном ушли в лес. Прихватка, по обыкновению, слонялся по кухне, что-то жуя. Погода сегодня была ясная, потому часть детей под присмотром подростков играла во дворе. Я заранее обговорила со старшими своё намерение пойти в город, на что они воодушевлённо поддержали меня. Норм даже хотел было присоединиться, но я вежливо отказалась, объясняя тем, что в доме и без того есть чем заняться. Кто-то должен был остаться на дозоре у окна. Еще один человек – на подхвате на первом этаже. Толстяк, разумеется, вызвался «дозорить» на кухне. Я прошла мимо него и стала одеваться.
Прихватка наблюдал за мной с раскачивающегося стула, сложив пальцы в замок на груди.
– А вы отважная женщина, знаете?
Улыбнувшись, я взъерошила его шевелюру.
– Не знала до этого момента, но благодарю за то, что веришь в меня.
– Они сожрут вас с костьми, – негромко произнёс он, со вздохом опуская голову.
– Пусть попробуют успеть, прежде чем я их, – хохотнула, застёгивая сумку.
Парень ободряюще улыбнулся.
Я оделась и вышла на улицу. Солнце так ярко лилось в лицо, что пришлось остановиться на короткий миг, чтобы глаза перестало резать. Дети радостно возились и галдели.
Мальчишки дрались в шутку длинными прутьями, представляя, что это мечи. Через несколько десятков метров от дома шум стих. Лишь щебет птиц, купающихся в лучах живительного света, да хруст тающего снега под ботинками. Скоро начнёт теплеть и придёт весна. Как же, наверное, красиво тут станет и зелено. Запах чистого воздуха словно говорил о том, что морозов больше не будет. Я поправила сумку на плече и продолжила уверенно идти в неизвестность.
Вскоре показалась кузница – она располагалась к нам ближе всего. Чуть поодаль начиналось
Снаружи кузницы стоял мужчина, по виду, её хозяин. Красные от жара щёки его пылали, как сам огонь, с которым он работал на протяжении всей жизни. Я подошла к кузнецу и поздоровалась. Раньше он выполнял небольшие заказы для приюта, когда тот был в расцвете.
– Добро пожаловать! Вы, я так полагаю, леди Бри? Ребята рассказали о вас. Они очень воодушевлены вашим приездом. Решили, наконец, выбраться?
Я улыбнулась:
– Да, решила отправиться в ратушу. Пожелайте удачи.
– Хех, удачи! Замолвите и за меня словечко, вдруг к вам они прислушаются? Что-то заказов становится всё меньше, неужто людям больше нет нужды в моём ремесле?
Я пожала плечами:
– На вашем месте не стала бы сильно рассчитывать на меня, – улыбнулась и отправилась дальше, помахав ему на прощание рукой.
Чем ближе становились ворота, тем больше отступала лесная тишина. Издалека слышался базарный галдёж и ржание лошадей. Где-то вдалеке раздавалась музыка уличных дудочников.
Пройдя через арку, я влилась в городскую суету.
– Горшки! Покупайте глиняные горшки! Крепкие, вместительные, в хозяйстве сносу не будет!
Хриплому крику пухлой женщины вторил мужской чуть поодаль:
– Рыба! Свежая рыба! Недорого!
– Платки! Платья! Камзолы!
Я на мгновение остановилась возле телеги, на которой была разложена разнообразная одежда. Среди нарядов в глаза бросились несколько простеньких детских комбинезонов и с десяток пар носков из овечьей шерсти.
– Сами делаете? – ткнула пальцем на груду вещей.
Седая женщина утвердительно кивнула:
– Все сами! Овчина, пенька, рами, льняные рубахи!
Я достала из сумки свёрток с заячьими шкурами и приоткрыла, давая торговке заглянуть.
– Отличные шкурки. В самый раз для тёплых одежд вельмож.
Старуха перестала кричать и прищурилась:
– Скок просишь?
Я подошла к телеге и отложила на край два комбинезона и две пары носков.
– Ишь, чего удумала! Маловато будет твоих кроликов.
Я наклонилась к ней и заговорщически ухмыльнулась:
– За мои шкуры ты выручишь больше, чем за это детское тряпьё.
Торговка зашамкала сухими потрескавшимися губами, но затем отвернулась и продолжила кричать, призывая покупателей.
Я пожала плечами, застегнула сумку и прошла мимо неё дальше. После нескольких шагов меня кто-то схватил за локоть.
– Ладно, давай сюда, – досадно поморщилась женщина и протянула мне детскую одежду.
Я вручила ей свёрток и схватила покупку, прижав к груди, как драгоценность.
В воздухе витали запахи жареного мяса, жжёной древесины и конского навоза, смешанного с “ароматом” протоптанной земли, что противно чавкала под ногами. По обе стороны протянулись ряды с лавками, телегами, бочками. Каждый торговал чем мог и на чём приходилось. В конце этого туннеля виднелись длинные резные ворота в ратушу, а по бокам от них высились крыши жилых домов. Из их труб валили клубы дыма.