Хозяйка дома
Шрифт:
— Бланш сказала, что идея с вечеринкой замечательна. Она очень обрадовалась.
Беатрис кивнула, затем направилась к двери.
— Может быть, стоит предложить твоей сестре принять участие в планировании. Это поможет ей забыть на время о собственных проблемах. Люди увлекаются и становятся частью чего-то нового, не связанного с их страданиями. Мне кажется, ей станет гораздо лучше, — сказала она уже на пороге.
Гийому казалось, что он произнес вслух, что непременно предложит это Бланш, однако был не уверен. В любом случае, Беатрис не обернулась, но он все равно заметил, как, выйдя
Интересно, то, что я нанял Беатрис, это огромная удача или огромная глупость? — спросил себя Гийом. Так или иначе пришло время надеть на свои желания строгий ошейник. В последнее время он словно с цепи сорвался — ведет себя, как мальчишка. От этого ему становилось не по себе.
К тому же приезжает сестра, которая не упустит ни малейшей детали его жизни.
Эта женщина сводит меня с ума, хоть ничего для этого не делает, размышлял Гийом. Впрочем, он тоже почти ничего не делает, чтобы выкинуть ее из головы. Наверное, потому, что понимает: все бесполезно.
Вместо документов он видит перед собой лишь Беатрис. Вот она вносит поднос с мороженым, угощает его печеньем, мокрая, вылезает из фонтана, приносит маргаритки…
При виде Этьена, который смотрит на нее с собачьей преданностью, Гийому хотелось сказать молодому человеку, чтобы тот не приближался к ней ближе, чем на десять шагов. А услышав в отдалении ее смех, он с трудом оставался на месте — так сильно было желание посмотреть, что происходит.
Иногда в голову закрадывалась тревожная мысль: не так ли начиналось болезненное пристрастие его отца к хорошеньким служанкам, не с огненного ли желания, мешающего работать?
— Если да, то дела твои обстоят весьма неважно, приятель, — сказал себе Гийом.
У Беатрис есть четкие планы на жизнь: любовь, дети, дружная семья… Даже если она и утверждает, что не романтична. У него тоже есть планы, но они и близко не включают ни любовь, ни детей, ни семью.
Поэтому он проводил так много времени, как мог, подальше от нее, а еще лучше — вне дома. Но не заметить, что с приближением приезда сестры Беатрис все больше волнуется и все больше трудится, было нельзя. Интересно, она вообще спит когда-нибудь? Или пашет как вол двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю? Да еще и за племянницей приходится следить. Нет, пусть говорит, что хочет, но дети — это большая ответственность, а значит — много забот. Если непрестанно работать и одновременно сидеть с ребенком, можно устать до смерти.
— Так кто здесь хозяин? — спросил себя Гийом. — Вмешайся. Вели ей сделать паузу.
Он попытался. Найдя ее в так называемой утренней комнате, молодой человек еще раз подчеркнул, как Бланш обрадовалась идее вечеринки, тем более с танцами.
— Посмотрим, — вот и весь ответ. — Я уже заказала золотистые атласные шторы для бального зала. Думаю, что они очень подойдут к белому и голубому. Много свечей… Будет весьма романтично.
Беатрис бросила взгляд на своего работодателя из-под длинных ресниц. И Гийом едва не застонал.
— Думаю, твоей сестре и ее подругам понравится.
— Наверняка, — заверил ее Гийом.
— Кроме того, я нашла несколько коробок с одеждой. Она очень
Гийом знал, как над этими тряпками тряслась мать, а потому вряд ли Бланш проявит к ним хоть каплю интереса. Но Беатрис так оживилась, у нее так сверкали глаза, что он не стал ее огорчать. Наверняка она уже представляла галантных кавалеров и прекрасных дам, прогуливающихся по бальному залу. Никак не хотелось рассеивать ее прекрасные иллюзии.
— Они действительно в хорошем состоянии? Может быть, найти мастериц отреставрировать их? — спросил Гийом, но Беатрис покачала головой. — Ну если так, уверен, что Бланш будет в восторге.
Он дал себе обещание поговорить с сестрой, чтобы та не испортила романтическую задумку Беатрис.
— Спасибо большое, ты очень добр, — ответила молодая женщина и улыбнулась.
Столько тепла и света было в ее улыбке, что молодому человеку пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы не броситься к ней и не обнять. Взяв себя в руки, Гийом понял, что они не одни.
Марго высунула голову из-за груды одеял и подушек, которые положила для нее Беатрис;
Малышка улыбнулась Гийому и показала огромного плюшевого кролика, очевидно новую игрушку, а потом, хихикая, спряталась обратно.
Беатрис заметила, как изменился в лице хозяин дома, и острая жалость к нему окатила ее сердце ледяной волной. Она мысленно прокляла родителей, не подаривших сыну любви. А сам он, добровольно отказавшись от этого чувства, прекрасно понимал, что может причинить боль ребенку. И если единственный способ не сделать это — остаться бездетным, он готов. Да, с таким человеком у нее не получится дружить, не говоря уж о создании семьи, рождении детей и прочем…
Сейчас Гийом осматривал утреннюю комнату, отделанную резным деревом, стараясь не глядеть ни на Беатрис, ни на малышку.
— Да ты способна творить чудеса! Я просто поражен!
Она одарила его улыбкой, которая должна была означать: расслабься, ты никому не делаешь больно — ни мне, ни Марго.
— Но комната прелестна сама по себе. Требовалось ее лишь слегка оживить.
— И ты это сделала!
— Да, забот немало, а время, к сожалению, истекает. Поэтому я убирала, полировала, чистила… и читала. В основном книги по этикету. О жизни богатых и знаменитых. Как устраивать шикарные приемы. Так что скоро я и в самом деле буду готова.
Беатрис надеялась, что ей удалось скрыть сомнения, одолевающие ее с каждым днем все сильней. Ей случалось играть разные роли, в том числе и великосветской дамы, но тут-то придется быть на сцене двадцать четыре часа в сутки! А Бланш д'Эссиньи наверняка чувствует себя в светском обществе как рыба в воде и все правила этикета впитала с молоком матери. Тем более что она выросла совсем в другой стране.
И все же Гийом верит в способности своей помощницы. А значит, она справится.
— Ты проделала колоссальную работу, Беатрис, как я и предполагал. Но это не означает, что ты должна жертвовать едой и сном.