Хозяйка драконьей таверны. Возвращение
Шрифт:
– Лорд Айк, – тихо позвала дриада.
Он не повернулся.
– Эй, инквизитор! – Она склонилась над ним, положила ветви на плечи и позвала еще раз: – Лорд Айк. Что случилось?
Он ответил, не поднимая головы:
– Сокровище. Забрали мое сокровище. Мою жизнь.
Сказал так, что Мотя враз поняла, о чем говорит дракон. Голова заболела еще сильнее, когда она сложила в уме весь пазл. Фея. Дымка. Беснование лорда-дракона.
Но хуже было другое. Она всей своей кроной ощутила, как уходят жизненные энергии инквизитора. Он попросту от них отказывался,
«Ох, беда!»
И вот тут произошло странное. То древнее, что несколько минут назад заставляло ее молчать, встрепенулось. Поднялось и уверенным таким голосом, точно принадлежавшим самой дриаде, прохрипело:
«Силы. Ему нужны силы! Дракон не сможет восстановиться без магии. А единожды встретив истинную, не сможет без нее жить!»
Мотя ненароком подумала, что у нее раздвоение личности. Но тут же встряхнулась. Разве нежить таким может страдать? Нет. Значит, это она сама, Мотя, и подумала. Правда, она не знает, почему она так подумала. Но… Самой себе же нужно доверять. Делиться силой она не умела. То есть это она так думала. Но та Мотя, что внезапно ожила с ней в одной кроне, была уверена, что умеет.
Повинуясь второй сущности, дриада мягко подняла инквизитора и прижала к себе. Дерево она крепкое, здоровое, сил для восстановления дракона точно хватит. Правда, голова больная. Но Мотя была уверена, что головная боль инквизитору не передастся. И потому спокойно отпускала силы, отдавая их дракону.
Минута, две, три. Дыхание инквизитора становилось спокойнее, взгляд – яснее.
– А теперь поспать, – сказала Мотя, смотря, как дракон в ее ветвях приходит в себя. Он был послушен. Глаза закрыл. – Баю-бай, наш инквизитор. Засыпай, наш лорд дракон, – пропела дриада. И что-то там еще пела, покачивая того на ветвях словно ребенка. Так они и стояли почти до утра. Инквизитор спал. А Мотя напевала ему странную песню. Та всплывала сама в ее сознании, или, может, ее напевала вторая Мотя. Но отчего-то самой дриаде казалось, что песнь ее обладает целебным свойством. Вспомнить бы только, почему ей так кажется.
Проснулся инквизитор до того, как первые лучи прокрались в окна таверны.
– Мотя? – удивленно посмотрел на свое ложе из ветвей.
Дриада зевнула.
– Доброго утречка, лорд инквизитор. – Мягко поставила его на пол.
Он нахмурился, оглянулся вокруг.
– Это я поправлю, – вздохнула дриада, созерцая дело рук бесноватого дракона. – Бытовая магия мне в помощь. А как вы себя чувствуете, лорд Айк?
– Намного лучше, – сказал инквизитор, помолчал, явно растерянный после произошедшего. – Я… Вы… Спасибо вам, Мотя.
Она качнула ветвями.
– Не время раскисать, лорд инквизитор.
– Да я и не… – вскинулся он. Посмотрел на дриаду и вздохнул. – Я пришел в себя. Это было минутное помутнение.
– Вот и хорошо. – Она дружески похлопала его по плечу. – Вот и чудесно. Тогда приводите себя в порядок, а я приведу в порядок таверну. Скоро придут наши поварята. Не думаю, что им понравится увиденное.
Инквизитор с благодарностью посмотрел
– Кем же ты была при жизни? – спросил невесть кого, отвернулся и пошел наверх.
Мотя почесала крону. Она бы и сама рада узнать, кем она была при жизни. Особенно после сегодняшней ночи. Та, другая дриада, которая вторая Мотя, тоже задумчиво молчала. Видимо, размышляла. А первая, и, как она считала, настоящая Мотя долго размышлять не умела. Она же дерево. Тем более вокруг черт-те что творилось. И с этим необходимо было разобраться.
Дриада взмахнула ветками, призывая бытовую магию. Метелки, тряпки, молотки, гвозди – все закрутилось, замельтешило, застучало, приводя зал таверны в порядок.
А она, Мотя, руководила.
Именно от этого дела ее отвлек легкий стук в дверь. Пришлось срочно притвориться обычным деревом, одним глазком наблюдая за работой тряпок и метелок.
А тот, кто за дверью, не дождался ответа и спокойненько вошел. С интересом посмотрел на происходящее в зале.
– Не ранний ли приход, лорд мэр? – донеслось от ступеней. По ним спускался инквизитор. Мотя его оценила. Ничего не говорило о том, что совсем недавно он был совершенно потерян и разбит. Теперь к мэру, а ранним гостем оказался именно он, шел совершенно уверенный и строгий инквизитор, с прямым суровым взглядом.
– И вам доброго утра, лорд Савал, – неласково ответил мэр. – Что у вас здесь произошло?
– Буйные посетители вчера попались.
И это Мотя тоже оценила. Вероятно, так нагло и беззастенчиво врать дракон научился у Феи.
Мэр сдержанно хмыкнул и шагнул, намереваясь пройти. Инквизитор встал у него на пути.
– Таверна еще закрыта.
Лорд Хэннер бросил быстрый взгляд на дерево, потом на лестницу, ведущую на второй этаж, и снова на инквизитора.
– Вы вчера настолько поспешно покинули мой дом, что я подумал: не случилось ли чего?
– Не случилось, – был краток Айк.
Хэннер посмотрел на дракона и приосанился.
– Я хотел бы вам напомнить: я мэр этого города и должен быть в курсе всего, что здесь происходит.
На губах Айка заиграла легкая усмешка. А вот глаза стали совсем ледяными, и взгляд – жестким, словно кусок свинца.
– Обязательно. Как только мы узнаем какую-либо ценную информацию, сразу известим вас, – голос его при этом был настолько приторно-любезен, что мэр поморщился, но не нашелся что ответить, а может, не рискнул. Отступил.
– Наилучшего вам дня, лорд Савал.
Ответа не последовало.
Хэннер крутанулся на каблуках и направился к выходу, где нос к носу столкнулся с тремя здоровяками.
– День добрый, лорд Хэннер! – гаркнул Дон.
Мэр посторонился.
– Добрый день! – громогласно выдохнул Свич.
– Доброго денечка, – добавил Лайк.
– Доброго дня всем, – сдержанно выдал мэр и торопливо покинул таверну.
Повара переглянулись и посмотрели на инквизитора.
– Добрый день, лорд Айк, – поприветствовал Дон.