Хозяйка Фалкохерста
Шрифт:
Ее разочарование никак не проходило: семерых детей собрали в кучу, про нее же так и не вспомнили. Приятель Максвелла, господин по имени Том, расплатился за Джубо и увел его. Максвелла же и след простыл. Лукреция Борджиа нервничала. Уж не возникли ли осложнения, не передумал ли он? Полагая, что он все-таки купил ее, она успокоилась было, теперь же, оставаясь невостребованной, снова не находила себе места. Остальные покупатели бойко разбирали приобретенных ими невольниц. Лукреция Борджиа расставалась с ними с сожалением. Они-то знали, куда отправляются, у них были новые хозяева.
В конце концов она осталась одна
Лукреция Борджиа тотчас перевела взгляд с Максвелла на его спутника-негра. Тот был поразительно красив – красивее она отродясь не видывала: рослый, широкоплечий, не слишком черный, лет двадцати с небольшим. У него были почти классические черты лица, а губам, хоть и слегка припухлым, было бесконечно далеко до африканской вывороченности, как у Джубо. Волосы вьющиеся, глаза темно-карие, глубоко посаженные. Судя по виду, он обладал громадной физической силой, однако инстинкт подсказывал ей, что он не способен использовать свою мощь во вред другому. Вдобавок он был очень прилично одет – так опрятно не одевался в Элм Гроув ни один невольник. За несколько секунд она осмотрела его с головы до ног и осталась довольна осмотром. Наиболее многообещающим выглядело внушительное вздутие у него в штанах. Она уже предвкушала удовольствие от его близости – ведь он определенно превосходил как мужчина Большого Джема и Джубо, которые тоже отнюдь не были карликами.
Хозяин и слуга подошли к ней. Она подняла свой узелок, готовая следовать за ними. Максвелл улыбался. Она заметила, что сопровождающий его негр приятно удивлен ее обликом.
– Вот, купил для тебя отличную девку, Мемнон, – сказал Максвелл, хлопая его по спине. – Нам как раз нужна хорошая кухарка, а то наша Мерси стареет. Перри, аукционист, утверждал, что она как раз то, что нам нужно. Пускай спит с тобой на кухне. – Глядя на Лукрецию Борджиа, он спросил: – Нравится тебе этот молодец? Кстати, как тебя зовут? Что-то я не разобрал. Слишком увлекся торгами.
Лукреция Борджиа не знала, на который из заданных новым хозяином вопросов отвечать сначала. Видимо, сперва следует представиться.
– Лукреция Борджиа, сэр, – гордо отчеканила она по слогам. – Старый хозяин, еще до мистера Маклина, дал мне это имя. Он сказал: если я хорошо стряпаю, то, видать, не отравлю его, даже если буду носить такое прозвище. Уж и не знаю, что он имел в виду. – Она бесстрашно глянула на молодого негра. – А что до него, то он ничего себе, только с Лукрецией Борджиа ему долго не протянуть. Я живо вытяну из него все соки. Я уже подарила массе Маклину двух сосунков и готова продолжать. Главное, чтобы он не ленился.
Вместо того чтобы пресечь фамильярность и поставить ее на место, Уоррен Максвелл рассмеялся и шлепнул ее по заднему месту.
– Его зовут Агамемнон, но мы называем его Мемнон, а то и просто Мем. Он – слуга в доме.
Вообще-то он ничего, только иногда лентяйничает. Нужно, чтобы рядом с ним был кто-то, кто приводил бы его в чувство. Старуху Мерси мы вернем в хижину, а тебя поселим на кухне. В том случае, конечно, если ты действительно такая умелая кухарка, как расписывал мистер Перри.
– Я хорошо готовлю, – похвасталась она. – Даже отлично. Вот увидите!
– Поглядим. –
Она зашагала с ними в ногу, чуть отступив от Максвелла. Отстать она не боялась: она была такой же длинноногой, как Мемнон, и без труда обогнала бы Максвелла. Не прошли они и нескольких шагов, а ей уже понадобилось задать белому вопрос-другой.
– Прошу прощения, сэр, позвольте вас кое о чем спросить.
Он кивнул, отмечая про себя, что она знакома с хорошими манерами.
– Как прикажете к вам обращаться, сэр? Вас зовут мистер Максвелл. Значит, мне называть вас «масса Максвелл, сэр»?
– Ты будешь служить в господском доме, так что можешь называть меня по имени: масса Уоррен. Только не забывай про «сэра». Это необходимо для пущей уважительности. В Фалконхерсте ты станешь называть мою жену «миссис Софи, мэм». У нас есть сын. Он славный паренек, но еще мальчишка. Его зовут Хаммонд. Обращайся к нему «молодой масса Хам».
Теперь у нее была семья. Стряпать для них будет нетрудно – всего-то муж с женой да сын. Служба будет ей в радость, да и Мем подсобит в случае чего.
Возможно, ей дадут в помощь судомойку. Непроясненным оставался всего один вопрос.
– Вы говорите, что мы отправляемся на плантацию Фалконхерст. Можно спросить, что там выращивают? Хлопок, как у нас в Элм Гроув?
Он с усмешкой покачал головой:
– Если бы мы были хлопководами, то жили бы впроголодь. Нет, Лукреция Борджиа, у нас не хлопковая плантация. То есть хлопок у нас есть, но только для того, чтобы люди не сидели без дела. Почвы истощились и уже не дают сносного урожая. Вместо хлопка мы выращиваем негров. Каждый год мы продаем новый урожай чернокожих. За них можно выручить больше, чем за хлопок, а дальше будет еще лучше. Сейчас всем только подавай негров. Так что наша культура – это негры.
– Вы выращиваете их на продажу?
– Ты ничего не забыла? – прикрикнул он.
– Масса Уоррен, сэр, – спохватилась она.
– Так-то лучше. Смотри не забывайся. Да, именно на продажу. Получим от негритянки пару добрых сосунков – и с рук долой. Негров мы держим дольше: каждый производитель должен дать нам примерно двадцать голов потомства.
У Лукреции Борджиа упало сердце. Значит, и ее продадут, как только она даст хозяину потомство? Впрочем, довод против этого предположения находился под рукой: если она проявит себя сносной кухаркой, ее не захотят продавать. А в своих способностях она не сомневалась.
– И со слугами из господского дома вы поступаете так же, масса Уоррен, сэр? Их вы тоже продаете?
– Нет, если мы ими довольны. Скажем, Мемнона я пока не продаю, хотя иногда угрожаю продать, если он не перестанет лениться. И Мерси не продавал; сейчас она состарилась и будет доживать свои годы в Фалконхерсте. Я торгую только молодняком – теми, за кого можно получить хорошие деньги. Ладно, поболтали, и будет. Не проявляй излишнего любопытства. Мне не нужны пронырливые негры, которые суют нос во все мои дела. Лучше поторапливайся.