Хозяйка Фалкохерста
Шрифт:
Распознав в Алисии смышленую особу, Лукреция Борджиа, умываясь, засыпала ее вопросами о плантации, хозяине и хозяйке, прочем цветном населении. Судя по ответам Алисии, супруги Максвелл были легкими в общении людьми, если только не гладить их против шерсти. Мистер Максвелл особенно вспыльчив и щедр на угрозы выдрать раба или продать его по дешевке первому попавшемуся работорговцу, однако дальше угроз дело обычно не шло. Разумеется, в Фалконхерсте бытовало наказание кнутом; экзекуции случались нечасто, на них созывались все слуги. Так, хозяин беспрерывно
Он налил немного виски в стакан, добавил из большого стеклянного кувшина патоки, долил воды и размешал пойло ложкой. И уже собрался нести стакан в гостиную, но Лукреция Борджиа остановила его.
– Куда это годится – так обслуживать хозяина! – Она отобрала у него стакан. – Есть в этом доме блюдца?
Алисия указала на буфет, в котором Лукреция Борджиа нашла фарфоровое блюдечко.
– Вот как надо, Мем! – сказала она, ставя стакан на блюдце.
После ухода Мема она взялась за дело.
– Нам надо пошевеливаться, – обратилась она к Алисии. – Масса Максвелл ждет ужина, ему хочется яичницу с ветчиной. Сделаю-ка я еще и песочное печенье! Если мы прямо сейчас подбросим в плиту дров, она разогреется, и мы все успеем. Быстрее, девка! Говори мне, что откуда брать, и не спи на ходу. Если собираешься работать со мной, то тебе придется научиться поторапливаться. Мне нужны мука, жир, молоко. Давай ветчину и яйца. Пока будет подходить печенье, я сделаю коврижку. Где у миссис Максвелл пряности?
Прежде чем начать повиноваться Лукреции Борджиа, Алисия немного поколебалась.
– Ты собираешься быть на кухне за главную? – спросила она, воинственно задрав подбородок.
Лукреция Борджиа подскочила к ней, занося правую руку с угрожающе раскрытой розовой ладонью.
– Именно! Так что пошевеливайся. И вот еще что: когда мы остаемся с тобой с глазу на глаз, обращайся ко мне «мисс Лукреция Борджиа, мэм»: Так полагается. Теперь, при мне, все будет так, как полагается. Ну, за дело, не то получишь затрещину!
Она замахнулась, и Алисия попятилась. Видно, сразу поняла, что перед ней достойная противница.
Кухня превратилась в улей. Раскаленные уголья были переложены с помощью совка в печь, следом в огонь полетели дрова. Благодаря Алисии Лукреция Борджиа быстро нашла все необходимое для печенья и коврижки. Вооружившись скалкой, доской и противнями, она отправила горничную в кладовку за молоком и сливками. Окорок она нашла самостоятельно: он висел на веревке в чулане. Рука у нее была верная: ломти ветчины получились одинаковыми, как близнецы. Порывшись в чулане, она обнаружила также банку варенья.
Вскоре коврижка и печенье были отправлены в печь, на большой сковороде зашипела ветчина. Вынув готовые изделия из духовки, Лукреция Борджиа вернулась к ветчине и отложила три лучших куска для себя, Мема и Алисии. Затем разбила на сковородку несколько
Мем вернулся на кухню и сообщил, что стол накрыт. Он приготовил еще одну порцию пунша и понес ее хозяину на блюдце. Через несколько минут Лукреция Борджиа заглянула в столовую. На накрытом столе горели свечи. Ужин был готов. Она послала Алисию в гостиную с соответствующим сообщением.
Справедливо полагая, что Алисия и Мемнон умеют прислуживать за столом, Лукреция Борджиа сунула им дымящуюся яичницу с беконом и отправила в столовую. Пока хозяева насыщались, она, отлив немного сливок для кофе, взбила остаток вилкой и добавила сахару. Сожалела лишь об одном – что не смогла найти ваниль. Когда в кухне появились Алисия и Мемнон с грязными тарелками, у нее уже были разложены по тарелкам куски коврижки. Осталось полить их взбитыми сливками. Только теперь она впервые села и приготовилась ждать.
Ожидание было недолгим. За ней пришел Мем: кухарку требовали в столовую. Он открыл дверь, но она оттащила его в сторону и вошла первой. Сейчас ей уже нечего было стыдиться: белоснежный передник стоял от крахмала колом, красный платок надежно скрывал волосы. Она сделала несколько шагов вперед.
– Вы меня звали? – Она разыграла удивление, словно меньше всего на свете ожидала вызова.
– Звали, звали! – ответил Уоррен Максвелл, восседавший во главе стола. – Нам надо тебе кое-что сказать: знай, что я никогда так вкусно не ужинал. Прямо бальзам на душу!
– А что за коврижка, Лукреция Борджиа! – подхватила миссис Максвелл. – Уж и не знаю, как это тебе удалось. Мерси никогда нас так не баловала. Объедение!
– Да еще со сливками! – добавил юный Хаммонд, делясь остатками с негритенком, высунувшимся у него из-за спины.
– Пустяки! – отмахнулась Лукреция Борджиа. – Велика важность – яичница с ветчиной! Ведь я здесь пока новенькая, еще не освоилась с вашей кухней. Вот привыкну – тогда обещаю попотчевать вас на славу.
– Могу себе представить, что ждет нас дальше! – Максвелл отодвинулся от стола и вытер рот салфеткой в красную и белую клетку. – Теперь и вам с Мемом можно заморить червячка. Наверное, вы проголодались не меньше, чем я. Приберетесь на кухне – и на боковую. У нас встают рано, в пять утра. К этому времени завтрак должен быть готов.
– Слушаюсь, сэр, масса Максвелл, сэр. В пять утра. – Она намеревалась выйти, но миссис Максвелл ее не отпустила.
– Благодарю тебя, Лукреция Борджиа, за то, что ты надоумила Мема подать мистеру Максвеллу пунш в стакане на блюдце. Мы в последнее время отпустили вожжи – то болезнь Мерси, то другие причины…
– Теперь, при мне, никто не посмеет бить баклуши, миссис Максвелл, мэм.
Она вышла. Не успела она затворить за собой дверь, как на кухню ворвался юный Хаммонд.
– Можно мне еще кусочек коврижки со сливками? – попросил он. – И Алеку тоже. – Он указал на негритенка. – Он – мой приятель, мы с ним играем. Он ест то же, что белые. Можно нам поесть здесь, с вами?