Хозяйка города Роз
Шрифт:
— Мне страшно, — признаётся она.
Так как Марек всё ещё смотрит на кнопки сигнализации, я беру Элю за руку, и мы идём в спальню. Это бывшая комната её родителей. Значит, детская в той комнате, которую раньше занимала она. Девушка не вырывает мою руку из своей ладони. По пути я выключаю свет в коридоре, чтобы не отсвечивал в спальне. Жду, пока она возьмёт телефон. Шторы на окнах плотно задёрнуты. Если за домом наблюдают, то отдёргивать их не имеет смысла.
Вдвоём с Мареком смотрим вид из камер снаружи. Но там всё чисто. Немного помотав,
— Раньше подобное было? — интересуюсь я.
— Нет, — сразу отвечает Эля. — Незнакомая женщина один раз Костю в магазине кетчупом облила. Оказалось, что она состоит на учёте в психоневрологическом диспансере.
— Что за пациентами не следишь? — уточняю я у друга.
— Она не была моей пациенткой, — ворчит тот. — И признана не опасной для общества. Просто ей на этот самый кетчуп пенсии по инвалидности не хватило, а здесь мэр собственной персоной на глаза попался. Всё же нужно посмотреть, что с окном.
— Не нужно, — вновь пугается Элина.
— Я посмотрю. Меня же тебе не жалко? Костин долг, если что, не придётся отдавать, — захожу в гостиную, но девушка тут же вцепляется в мою руку.
— Артур, не ходи. Давайте полицию вызовем!
— Лучше пока не афишировать, — не соглашается Марек. — На этих камерах ничего нет. По улице город камеры не ставил. Возможно, если только чья-то частная кого-нибудь зафиксировала. Но это полиция будет долго выяснять. Сегодняшняя игра и этот камень. Мне не нравится это совпадение.
Здесь я с Мареком полностью согласен.
— Завтра поговорим с Молчановым, — решает Добровольский и поворачивается к Эле. — А ты пока в этом доме ночевать не будешь. И днём здесь будешь находиться с охраной. Надеюсь, возражений нет?
— Нет, — тихо соглашается она. — Буду ночевать у мамы в Фариново или с Костем в Сити.
Я всё же осторожно подхожу к окну. Не по центру, а становлюсь под прикрытие стены. Она в этом доме надёжная, в два ряда кирпича. В первом стекле зияет небольшое отверстие, а по второму — мелкие трещины.
— Артур, отойди, — испуганно просит Элина.
Костя что-то бормочет во сне, несколько раз беспокойно переворачивается, сбрасывает одеяло. Марек поднимает его, попутно осматривает Костю и заставляет того попить. Через несколько минут Комаров вновь сопит на всю комнату.
— Как он? — спрашивает девушка.
— Нормально. Он много выпил, но не до отравления, — успокаивает её Марек. — Сидеть возле него не обязательно. Нам всем нужно отдохнуть. Пойдём в спальню.
— А мне на коврике возле Кости? — уточняю я у сладкой парочки. — Или возле окна? Одеяло дадите?
— Кровать большая. Вы с Мареком не будете на ней мешать друг другу, а я лягу в комнате Артёма, — произносит Эля глядя в двери комнаты сына.
— Уверена, что уснёшь? — уточняет Марек.
—
— Ляжем втроём, — ни на кого не глядя произносит Добровольский. — Я с краю, чтобы вставать к Косте. Наведу будильник, чтобы проснуться через час. Если уснём.
Глава 26. Нянька
Свет в коридоре обратно включаем. Он никому не мешает. Марек первым садится на очень широкую кровать и начинает вынимать запонки из манжет. Но у него, как и у меня, крупные пальцы, да ещё темно и с первого раза расстегнуть запонку не получается. Эля садится рядом и помогает ему. Затем расстёгивает вторую. Я тоже присаживаюсь с другой стороны и протягиваю руку:
— Поможешь?
У меня защёлка более сложная. Приходится дольше повозиться даже её тонким пальчикам. Но девушка справляется, и берёт мою вторую руку. Уже сам расстёгиваю браслет часов и кладу на прикроватную тумбочку, как и Марек.
— Ой! Подождите! Сейчас чистое постельное перестелю, — спохватывается хозяйка.
— Здесь же только ты спишь. Мне не нужно, — первым отвечает Марек. — Тур пусть себе простыню сверху набросит.
— Не нужно, — отказываюсь я. Меня вполне устроят простыни, которые хранят её запах. Невольно обращаю внимание на постельное бельё. Очень качественное. Дорогое. Видимо, Костя действительно не может запустить руку в доходы от цветочной фирмы. Я привык к более тёмным и однотонным, «мужским» расцветкам. Максимум «в полоску» или «ромб». Сейчас на кровати светлый комплект золотистого оттенка с милыми разноцветными бабочками. Скорее всего, Комаров здесь тоже никогда не спал.
Эля всё же подходит к шкафу, открывает дверцу и поворачивается ко мне:
— Артур, достанешь себе плед? Мне нужно за стулом идти.
Пока я выполняю поставленную задачу, Марек уже сбросил рубашку и брюки. Лёг в кровать и накрылся одеялом. Сама кровать занимает большую часть комнаты, но приставлена к стене только изголовьем. Мне не надо перелезать через Добровольского, чтобы занять указанное место. Я тоже снимаю рубашку и брюки, оставшись в боксерах. Эля сейчас за моей спиной, и я её не вижу, но уверен, что на моё раздевание она не смотрит. Ложусь на спину и накрываюсь лёгким пледом. Он не узкий. Рассчитанный на двоих взрослых человек.
Элина, как я и предполагал, на меня не смотрела. Её вообще в комнате нет. Неужели пошла в комнату сына? Но девушка возвращается через несколько минут с мобильным телефоном в руках. Кажется, он остался на кухне. Кладёт гаджет к нашим, на прикроватную тумбочку. И забирается на кровать. Не через Марека, а через невысокое изножье. Оно на одном уровне с матрасом. В шортах и майке. Переодеваться не стала. Ложится ближе к Мареку, но поверх его одеяла.
— Эль, ты чего? Иди, переоденься и залезай под одеяло, — возмущённо шепчет тот. Видимо, всё же рассчитывает её потискать. — Тебе в одежде будет спать неудобно.