Хозяйка Кара-Шимского леса
Шрифт:
На следующий день уже вся стая подбежала на детей глянуть. А как же, имеют право. В волчьей стае так заведено. Дети вожаков -- для всей стаи родные.
Пришёл и отец Марушки, старый волк Хват Серпоклык. Он, скажу тебе, нрава шибко крутого. Что и говорить, если стаей восемь лет верховодил. Никто ему и перечить не смел. Сколько раз пытались его с верховья спихнуть, а он всегда победителем оставался. Сейчас вот состарился, а всё равно почёт ему и уважение.
Ну, Хват сразу рычать давай. В первый день Марушку не проведал, будто ему до волчат и дела нет,
– - Пошто от меня внуков прячешь! Не сегодня-завтра на пулю человечью наскочу и наследников не увижу!
Марушке вроде как и деваться некуда. Махнула она лапой и подумала: будь что будет, семь бед -- один ответ. Правда, попросила Лепарда и отца своего, чтобы только они пока глянули. Те согласились и всю стаю на охоту спровадили.
Лепард, когда увидел детей, посмяк сразу. На уродливого волчонка, с копытцами который, ошалелыми глазами уставился, лапы у него подкосились, а в голове чего-то там звякнуло, хрустнуло, и перед глазами круги кровавые поплыли. Так бы и грохнулся оземь, но Марушка поддержала. Шало она на подсобу бросилась и бочком к нему притиснулась.
Отдышался чуть волк-отец и давай скулить да выть:
– - Говорил тебе, на мясное нажимай, а ты чего?! Вот они, твои корешочки! Вот она, любимая сурепка! Дожились! Без клыка зарезала! Ну, спасибо... Какой я теперь вожак! Точно шубу по лоскутьям разнесут!
– - Может, обойдётся, а?
– - робко спросила Марушка.
– - Да уж куда там!
– - лапами голову обхватил и давай причитать: -- Как теперь волкам в глаза смотреть?! Засмеют, ославят на всю округу!
– - Никто не узнает...
– - Чео? Совсем спятила?
Дед Хват и слова не проронил. Долго он смотрел, как волчата друг с дружкой на мягкой подстилке играют. А на уродливого волчонка мельком разве что глянул и больше не смотрел.
Марушка виноватая такая стоит, от стыда под землю готовая провалиться, так и ждёт, что ей и волчатам страшный приговор отец объявит.
Потом Хват, не глядя, на уродливого волчонка указал и коротко обронил:
– - Это чтобы не было.
У Марушки точно всё внутри оборвалось. Материнское сердце сжалось. Глянула она на свою маленькую дочку: та на животике лежит, копытца вытянула, головку на взрослых задрала, глазищами большими то на одного посмотрит, то на другого, и реснишками длинными хлопает, хлопает... Так чудно, у других волчат глазёнки ещё не прорезались, а она моргает и смотрит наивно и ласково, и будто тайну какую-то знает...
– - Не дам...
– - тихо сказала Марушка и чуть не плача взмолилась: -- Папа, не надо... не торопись, может, вырастит и нормальная волчица будет. Зубы есть, и значит, ум у неё наш... Голова-то волчья! Всё наладится, -- с мольбой просит, заглядывая то Лепарду, то Хвату в глаза, и по шёрстке слёзы текут...
– - Нет, -- уже с раздражением бросил Хват.
– - Лепардушка, ты хоть заступись! Твои это дети!
А тот голову угнул, отвернулся, глаза прячет и обронил тихо:
– - Не мои это щенки...
Марушка на него полыхнула ненавистным взглядом и вдруг в
– - Не дам! Моя это дочь! И меня рвите тогда!
Хват с Лепардом опешили, впервые Марушку в страшном гневе увидели. Лепард, видать, испугался, что Марушка его никогда не простит, ну и на сторону жены встал. Стал он машинально соображать, как волчонка заслонить, и вдруг его осенило:
– - Помнишь, отец, зимой Хозяйка приходила?
– - Это которая?
– - не понял Хват.
– - Ну, ещё на человека похожая, маленькая только.
Хват вроде как вспомнил, а всё равно не сознаётся.
– - Иволга прилетала...
– - подсказывает Лепард.
– - А потом раз -- и Хозяйка...
– - А-а!
– - дошло наконец до Хвата. Тотчас же хлопнул себя лапой по лбу и говорит: -- Вон оно что! То-то она говорила, что детей у вас больше не будет.
Марушка успокоилась уже и говорит:
– - Папа, она не так сказала. Она говорила, что другие у нас дети будут. Она, когда прощались, и мне эти слова повторила.
– - Пусть и так, всё едино, -- раздосадовано махнул лапой Хват, малость в раздумье постоял и добавил: -- Значит, конец нашему волчьему роду.
– - Папа, она не о погибели говорила, она сказала -- другие...
– - Всё едино.
Лепард не отступается:
– - Так и я говорю! Другие -- это...-- замялся, подбирая слова, и выпалил: -- Может, расцвет грянет!
– - Да уж куда там! Горазды вы, молодёжь, мечтать. Откель вам что знать! Вот в наше время волки были -- богатыри! А потом всё снижение, снижение...
– - Хват поворотился, раздумчиво на дочку посмотрел и говорит: -- Так ты, дочерь, вроде как с ней в знакомстве была, ходили вместе?
– - Мы дружили...
– - тихо сказала Марушка.
– - Дружи-или, -- передразнил Хват и назидательно выпалил: -- Вот так-то с высшими силами заигрывать. Обязательно жизнь исковеркают. Как ни крути, а не ровня мы им. Эксперименты на нас ставят, опыты. Неспроста эта Хозяйка на человеков похожая, может, от них и заслали. Спокон веков между людями и волками вражда идёт. Не видела разве, что они с собаками делают? Клоунов налепили и рады-радёшеньки. Эдак нашу волчью кровь изуродовать!
– - Я в хорошее верила, -- с дрожью в голосе сказала Марушка.
– - А Хозяйка, оказывается, посмеялась надо мной.
Старику вдруг жалко стало дочь, посмотрел он ещё раз на уродливого волчонка, махнул лапой и говорит:
– - Ладно, пускай остаётся. Придумать надо что-нибудь... Вот так задача!..
Лепард предложил от стаи волчат на время скрыть. Сказал: дескать, надо на то нажимать, что, мол, слабые волчата, и всё оттого, что хворь страшная в логово забралась. А потом наплести, что после тяжёлой болезни волчата еле живы остались. Мать с отцом дненощно над ними тряслись и выходили-таки... Но -- только странное с ними произошло... Что-то с ними не так... Наследила всё-таки окаянная болезнь, наследила...