Хозяйка книжной лавки на площади Трав
Шрифт:
Это странно – вспоминать запахи. Наши фильмы и фотографии могут зафиксировать все, кроме запахов. Однако обонятельная память – очень сильная; мне достаточно даже через десятки лет на мгновение встретиться с запахом прошлого – и во мне оживает воспоминание о чердаке дома в Шомоне-на-Луаре, о коридоре, где пахло воском из-за того, что моя бабушка добросовестно натирала шкаф средством для полировки, или о жасмине с его цветами-звездочками, укрывавшем всю веранду, где мой дедушка нарезал ветки на черенки.
Я смиренно присоединяюсь
Запаху так мало нужно, чтобы целиком заполнить собой какое-нибудь пространство.
Я заметила, что иногда книга и запах составляют очень красивую пару. Ассоциации между ними уносят вас на такие высоты, где слова и запахи рождают вдохновенное повествование, и оно уводит читателя намного дальше, чем он ушел бы по пути из одних слов.
Нет места лучше, чем крыша арабского дома в старой части Феса, чтобы читать сказки «Тысяча и одна ночь», или терраса нью-йоркского кафе, чтобы жить в унисон с персонажами Пола Остера.
Я бы охотно написала путеводитель, основанный лишь на ассоциациях между писателями и городами – Пессоа и Лиссабон, Сервантес и Мадрид, Мураками и Токио, Стендаль и Рим, Уильям Бойд и Лондон. Для этого мне было бы нужно съездить в каждый город, найти подходящую книгу для чтения в нем и лучшее место для этого чтения!
Вот хороший проект, который можно предложить Натану, когда он выйдет на пенсию. Он будет носить багаж, заказывать номера в отелях и выбирать рестораны, а я стану читать утром и писать вечером или наоборот…
Мое детство в Марокко – часть моих сокровищ. Мои чувства пробудились и расцвели в этой стране, где запах пряностей, цвета керамики, блеск медных блюд на солнце убеждали маленькую девочку, которой я была, что она живет в стране принцесс.
Несомненно, от этого времени у меня сохранилась любовь к теплым и ярким тонам – оттенкам охры и кармина, шафранным и розовым тонам засушенных цветов, которые были собраны в долине реки Дадес. «Солнца, которые человек несет в себе, как тележку с апельсинами», – сказал бы Арагон.
Я осознаю, что, несомненно, люблю жить в Провансе из-за того, что жара, свет и южные блюда питают мои детские воспоминания.
В частности, местный рынок переносит меня к прилавками рынка Сале, куда мать всегда водила меня с собой. Именно она научила меня выбирать баклажаны, кабачки, помидоры…
Знать себя не значит быть способным размотать в рассказе, как клубок, свой жизненный путь, не забыв ни одной мелочи. Меня часто поражает, что человек, которого я встречаю впервые, сообщая, кто он, называет свою профессию и число детей. Сказать, чем ты владеешь или что ты сделал, не значит сказать, кто ты есть.
Но поневоле приходится признать, что не всем дано упражнять свои пять чувств.
Как-то раз одна моя подруга подарила мне
Вдруг я сказала: «Вот это я обожаю! Из чего оно?» Оказалось, это было масло из цветов апельсинового дерева.
Я быстро поняла, что этот запах переносил меня на улицы Рабата, в то время года, когда апельсиновые деревья наполняли их ароматом своих цветов. Это был запах детства.
Жоэль нанесла несколько капель этого масла на мои виски и этим мгновенно открыла пути всех моих чувств. С того дня сеансы массажа в моей жизни стали регулярными. Это минуты, когда рассудок отступает перед чувствами.
Я люблю авторов, которые пишут так, что их рассказы пахнут, авторов, чьи слова могут еле касаться моей кожи или тяжело ложиться на нее.
Например, когда я читала книгу Соржа Шаландона «Четвертая стена», мне казалось, что я находилась среди развалин Бейрута. Я покинула эти страницы раненая, словно побывала в центре ливанской войны.
Хорошее упражнение – определять главный цвет книги, ее запах, ее звук…
Это можно проделывать с каждым моментом своей жизни. Я учу этому Натана, чтобы он не был постоянно чем-нибудь занят. Сначала это было трудно, но как-то недавно он меня удивил. Во время заката (солнце заходило рано: это было в разгар зимы) он сумел расположиться внутри текущего момента и почувствовать запах огня, гаснущего в камине, лиловый цвет неба, которое загорается перед наступлением ночи, шуршание сухих листьев, которые кружатся в углу двора.
Когда Хлоя снова пришла в книжный магазин, на ней вместо складчатой юбки были джинсы, вместо мокасин – ботинки, а волосы были распущены, и концы их падали на яркую тунику. Это была очень красивая девушка, которая скоро начнет волновать мужские сердца.
Я решила не упоминать о встрече на рынке, но она все-таки хотела высказаться и сделала это:
– Если моя мать узнает, что я читаю не то, что она мне покупает, я лишусь права приходить к вам.
– Но тогда как же ты читаешь свои книги?
– Во время перемен и по ночам, когда родители спят. Иногда по утрам мне немного трудно вставать. Дочитав книгу, я оставляю ее у моей подруги Клер.
– «По ночам разум спит, и существуют просто вещи. Те из них, которые действительно важны, снова приобретают свою форму, выживают после разрушительных дневных анализов, человек связывает обрывки и снова становится спокойным существом». Это цитата из Сент-Экзюпери. Скажи мне вот что, Хлоя. Читать эти книги – не грех. Возможно, ты могла бы просто сказать матери, что в своем возрасте уже можешь сама выбирать, что тебе читать.