Хозяйка кофейной плантации

Тартен Шарлота

— Не спускать с меня глаз, — заканчиваю я за него фразу. И тут мне захотелось пошалить. — А как же ночью? Ночью ты тоже будешь заменять дона Мигеля?

Фернандо шарахается от меня, как от прокажённой. Вот только не учёл, что поводья моей лошади лежат в его руке. Так, что куда он, туда и я.

Что за человек такой? Мешает мне спокойно оценить сколько кофейных деревьев на плантации, послать людей собрать их плоды и подготовиться к посадке рассады.

А, что, если поискать маленькие кофейные деревья, пригодные для пересадки?

Можно же будет уже в этом году засадить первую плантацию и пусть урожай появится не скоро, зато какое важное дело я сделаю.

Фернандо же вставляет мне палки в колёса. От возмущения я бью по луке седла кулаком.

— Хозяйка слишком вольно мыслит, — осуждающе произносит управляющий. — Не подобает жене дона Мигеля вести себя столь развязно.

У меня срывает предохранитель, и я уже не отдаю отчёта что несу.

— Послушайте милейший, не вам меня учить манерам, — ледяным тоном произношу я. Даже лука седла покрывается изморозью от столь холодного тона. Я выпрямлюсь в седле и с высока смотрю на Фернандо.

И это даже не Виви, она-то как раз забилась под лавку и не высовывается. Это я, Виктория Павловна, распекаю незадачливого студента.

— Вы выполняете свою работу, а я буду делать то, что пожелаю, — продолжаю я его распекать, — Извольте обеспечить мою безопасность, в тех объёмах в которых поручил это сделать мой муж.

Фернандо с неприязнью смотрит на меня. От его взгляда меня немного отпускает и голос мой теплеет:

— В конце концов я могу передвигаться по усадьбе в компании дона Смита. Надеюсь, что это хоть как-то снизит вашу нагрузку, Фернандо.

— Ни за что, — чеканит он. — Дон Смит первый подозреваемый. Я не могу позволить, чтобы вы были рядом с ним.

Вдалеке показывается наша усадьба. Нужно всё решить до того, как мы въедем во двор.

— Фернандо, поверьте я не хочу ронять ваш авторитет среди рабов, но и свой принижать не позволю, — спокойно произношу я. — Давайте всё-таки решим, как нам поступать до того, как мы доедем.

Он молчит, поглаживая подбородок большим и указательным пальцем.

— Давайте, я проведу расследование, — продолжает гнуть своё управляющий, — а потом вы займётесь своей деятельностью.

Волна негодования затопила меня с вместе с кокетливо сидящей на голове шляпкой. Только бы не сорваться. Медленно считаю до десяти и обратно.

— Нет, так дело не пойдёт, — жёстко произношу я. — Я не вышивкой собралась заниматься. В огородных делах каждый день дорог. Ищи выход, управляющий или я, клянусь тебе, пойду сама по баракам рабов.

Глава 26

Фернандо молчит. Обиделся или думает? Я тоже хороша, ставлю ультиматумы. Понимать надо, в какую эпоху попала. Я хоть и хозяйка, но женщина и управляющего физически ломает подчиняться мне.

Не хочу наживать в его лице врага, поэтому первая выбрасываю белый флаг:

—

Может быть, давай, вместе пройдёмся по баракам рабов? — Предлагаю я, делая шаг к примирению. — Будет вполне нормальный предлог, почему ты решил с ними поговорить. А попутно узнаем, может быть, кто-то из них что-то видел.

Фернандо так тяжело вздыхает, словно разгружает вагон цемента.

— Хозяйка, рабы с плантаций ещё не скоро вернутся в бараки, — терпеливо, словно маленькому ребёнку, говорит он. — Солнце ещё высоко. Они будут работать до заката.

От жалости сердце сжимается, а в груди появляется тянущая боль. Нужно же как облегчить им жизнь. Хотя бы здесь, на отдельно взятой плантации.

Бедные негры, как ещё далеко им до афроамериканцев, да и в Бразилии нет такого.

Я когда изучала рабство, то читала не только про Бразилию и наткнулась на прелюбопытнейший факт. Оказывается, что после отмены рабства в США, чтобы в стране не оставались негры, их вывозили обратно в Африку. Для того чтобы бывшие рабы охотнее покидали уже ставшую им родной страну, было организовано движение «Назад в Африку». Для проживания бывшим рабам Франция и Великобритания выделили территорию на западном побережье. Страну назвали Либерия, что значит свободная.

Но к величайшему разочарованию США, так много вложивших в этот проект из всех освобождённых рабов на родину предпочло вернуться всего десять тысяч человек.

Вот в этой самой свободной стране бывшие рабы стали аристократами и рабовладельцами. Правильно говорят, что нет более жестоких господ, чем те, кто был когда-то сам в кандалах.

— Может быть, тогда, — нужно же что-то придумать. Я не намерена откладывать на потом свои планы. — Давай познакомимся с домашним рабами, детьми и подростками, беременными. Есть же кто-то в усадьбе?

Управляющему вообще не нравится моя идея насчёт знакомства с рабами. Он дитя своего времени. А я об этом самом времени частенько забываю, увлечённая своими идеями.

— Хозяйка, сами подумайте, кто будет в разгар рабочего дня слоняться без дела, — обиженно говорит Фернандо. — У нас хорошие надсмотрщики.

Я вздыхаю.

— Сейчас в бараках остались только больные, — «добивает» меня управляющий.

Ума не приложу, что же делать? Мне не подойдут домашние слуги. Да и возненавидят меня рабы, если я отправлю их из дома на огороды.

— Фернандо, надо что-то придумать, — прошу его я. — Мне для начала нужны мальчишки и девчонки, чтобы могли бегать по всей территории и помечать нужные мне деревья. Как это можно устроить?

Мы мерно трусим к воротам,кажется, без камня за пазухой.

— Хозяйка, было бы гораздо проще, если бы вы рассказали мне свою задумку, — вроде бы разумно говорит управляющий.

Но я почему-то опасаюсь рассказывать ему о своих планах. Надо подумать, как так рассказать, чтобы не зародить в его голове ненужных мыслей.