Хозяйка кофейной плантации
Шрифт:
Фернандо, убедившись, что у меня руки-ноги целы и голова снова не пострадала, отпускает рабов. А сам причитая, как старый день осматривает лошадь.
— Не удивительно, хозяйка, что Орхидея понесла, — взволнованно говорит он, — вот посмотрите вот сюда. Видите? Ранка. Похоже, что от стрелки сарбакана.
— От чего? — Удивлённо спрашиваю я.
— Сарбакан, обычная трубка индейцев для стрельбы стрелками с помощью выдуваемого через трубку воздуха, — объясняет управляющий, — Длиной она где-то полтора –
— Я не видела никаких индейцев, да и зачем я им нужна.
Фернандо многозначительно хмыкает, а я закатываю глаза, переводя взгляд от крупа лошади вверх, и натыкаюсь на то, что заставляет кровь бежать быстрее.
Глава 23
Глазам не верю. Я привязала лошадь к кофейному дереву и не заметила этого, так была увлечена находкой алмазов.
Мне обязательно нужно исследовать этот участок, вдруг это дерево не одно. Ещё раз убеждаюсь, что прав был Егорушкин, когда говорил, что я ничего не знаю о Бразилии. Пожалуйста, прошу Мигеля привезти мне кофе, а он уже здесь растёт.
Неужели им уже и торгуют? Ещё один пунктик спросить дона Смита. Может быть, лучше расспросить его вообще о том, чем торгует Бразилия с Европой.
Что-то мне кажется, что наша информация может не совпадать.
— Хозяйка, — дотрагивается до плеча Фернандо, и я вздрагиваю от неожиданности.
— Ты меня напугал.
— Прошу прощения, — вежливо говорит управляющий, — Хозяйка, я спрашиваю у вас, помните ли вы в каком месте понесла лошадь?
Помню ли я, где понесла Орхидея? Наверно помню.
— Не уверена, что скажу, но должна узнать это место, — отвечаю я.
Фернандо подходит так близко, что мне становится неудобно. Я отступаю на шаг.
— Хозяйка, прошу вас, — шепчет управляющий, — не говорите дону Мигелю, что я оставил вас одну на дороге.
Я ожидала от него всего чего угодно, но только не этой просьбы. Такой надменный тип и вдруг униженно просит не рассказывать хозяину о его промашке.
— Дон Мигель мне шею свернёт, — проникновенно говорит он, — поверьте, он крут на расправу. Я понимаю, что это моя ошибка. Но, клянусь вам, я не думал, что здесь может угрожать опасность.
Он не думал, так я тоже не думала, что лошадь понесёт.
— Не бойтесь, я не скажу мужу, что вы мне подобрали неподходящую лошадь, — успокаиваю его я.
— Вы не понимаете, дона Тори, дело не в лошади, а в том, что ей причинили боль и она понесла, — волнуясь говорит Фернандо, — если бы кобыла была с норовом, то вы могли погибнуть.
Да я и так могла погибнуть. Абсолютно не умею ездить верхом.
— Вот вам веская причина, Фернандо приобрести двуколку, — не преминула я вставить свою просьбу. — И как можно скорее.
— Нет уж, хозяйка, если собираетесь выезжать и дальше, то только в паланкине, —
— Нет, рабы меня носить не будут, — жёстко заявляю я.
— Лошади ненадёжны, — продолжает убеждать меня Фернандо, — посмотрите сами. Один укол и она уже несёт, не разбирая дороги. Какая гарантия, что и в двуколке она взбесится от боли.
Резон в его словах есть. Но только я не могу преодолеть в себе неприязнь к рабству. Тем более, к такому его проявлению.
— Двуколки ненадёжны, — продолжает Фернандо, — часто переворачиваются. Я не хочу, чтобы вы сломали себе шею.
— Хорошо, — вынужденно соглашаюсь я, — Твоя взяла. Но с одним условием.
Сейчас управляющий готов пообещать мне почти всё, и я воспользуюсь предоставленным шансом.
— Скажи мне, много ли таких деревьев ты видел? — Спрашиваю я, показывая на кофейное дерево.
Несмотря на то что я нашла алмазы и ещё можно постараться поискать другие драгоценные камни, идею о кофейной плантации я не оставляю.
В наше время Бразилия — основной поставщик двадцати процентов арабики и восьмидесяти процентов робусты на мировой рынок.
Малый процент выращивания арабики при её более высокой цене, если мне не изменяет память, а при ударе головой всё может быть, заключается в том, что этот сорт более капризен. Но зато его вкус более глубок и можно «играть» обжарками или помолом, добиваясь разных оттенков конечного напитка.
Робуста отвечает скорее за крепость напитка, чем за вкус. При разведении этот вид неприхотлив и стоит меньше, чем арабика.
Считается, что кофейные деревья надо выращивать на горных склонах. А здесь, как, впрочем, и по всей Бразилии только небольшие возвышенности.
Вот мне и интересно, сколько деревьев здесь.
— Немало вроде бы, — отвечает Фернандо. — А почему вас это так интересует?
— Мне нужно, чтобы ты подобрал мне десяток рабов посообразительнее, — не отвечаю на его вопрос я, а наоборот задаю фронт работы. — Можно даже детей от семи лет.
— Когда они вам нужны? — Интересуется управляющий. — Я ещё плохо знаю работников, поэтому нужно время.
У меня же всё зудит, как хочется организовать работу. Я придумала сорвать несколько веток кофе и показать их детворе, разослав по всей плантации.
Пускай ищут деревья. Я организую сбор урожая, сейчас как раз подходящее время.
Затем я начну выращивать саженцы кофейных деревьев, в то же время собирая урожай с тех деревьев, которые уже есть на фазенде.
Кофе выращенное на равнинах отличается более мягким вкусом. Это, и будет нашей изюминкой. Наш кофе не сравнится с азиатским, в нём нет яркой кислоты. Он будет вполне конкурентноспособным.