Хозяйка колодца
Шрифт:
– Ехать нужно уже сейчас. – Сотник, который все это время деликатно не вмешивался, посмотрел на часы. – До ужина чуть больше часа. Марьяна, давай загоняй в стойло своего железного коня, наводи марафет, а мы тебя подождем.
На сей раз она раздумывала недолго, наверное, уже взвесила все за и против.
– Тогда по коням! – она улыбнулась им с Сотником, лихо оседлала свою «Ямаху».
При свете дня больница была чуть менее мрачной, но по-прежнему убогой. На веревках вместо простыней теперь болтались
– Марьяночка, и голова, и суставы, и живот… – запричитала она. – Ночь кое-как отмучилась, подремала чуток, а потом все как заболит…
– Сидоровна, у меня нет с собой таблеток, – Марьяна украдкой глянула на наручные часы. – Но я скажу Марии Ивановне, чтобы она дала. Подойдите на пост. Хорошо?
– Только скажи Машке, чтобы дала сразу три таблетки. Меньше мне не поможет.
– Скажу, чтобы дала пять на всякий пожарный. Только не пейте все сразу, оставьте две штуки на ночь.
– Ой и хорошая ты девка, Марьяночка! – От радости Сидоровна была готова расплакаться. – А я вот подумала, чего смерти ждать! Забирай книжицу! Вот эту, с картинками, – она протянула Марьяне альбом.
Морган с Сотником вытянули шеи от любопытства. Наверняка «книжица с картинками» – это какой-то анатомический атлас.
Они ошиблись. Вместо картинок в альбоме были чертежи и от руки написанные заметки.
– Это же… – Марьяна подняла на них удивленные глаза. – Кажется, это записки графа Лемешева. Вот смотрите! – она указала на дату и подпись.
– Так и есть, – Сидоровна кивнула. – Это из личной библиотеки графа. Помню, когда только начинала работать, библиотеку хотели уничтожить, как пережиток буржуазного прошлого. Но это ведь книги! – она с нежностью посмотрела на альбом в Марьяниных руках. – Как их можно уничтожать?! Кое-что я припрятала, кое-что оставила себе. Но не все, много книг пропало.
Во время этого разговора о библиотеке старушка даже посветлела лицом. От ее обычной суетливости не осталось и следа. Стало совершенно очевидно, эти старые книги – смысл ее жизни.
– Здесь какие-то чертежи, – Марьяна удивленно разглядывала альбом. – И, кажется, топографический план местности.
– Я же говорю – это очень ценная книжка! – Сидоровна заискивающе заглянула ей в глаза. – Мне за нее даже деньги предлагали однажды. Но я отказалась, подумала, что ж мне такую дорогую вещь продавать не пойми кому. Лучше я ее Марьяночке подарю. Марьяночка меня жалеет, таблеточки дает. А ему другую книжицу дала, без картинок. Уж больно его графская библиотека заинтересовала. Так ты дашь таблеточки, Марьяночка? А то у меня и голова, и живот…
–
– А что это? – палец с аккуратным, коротко обрезанным ногтем коснулся экслибриса с изображением стоящей на хвосте рыбы.
– Это графский герб. Любил он рыб, старый граф-то. Тот еще был чудак, – Сидоровна улыбнулась. – Вот про колодец все думают, что это для полива, а Ульяна, царствие ей небесное, рассказывала, что в колодец заплывала рыба из озера. Вроде бы граф ее специально прикармливал.
– А кто такая Ульяна? – спросил Морган, переводя взгляд с экслибриса на Марьяну.
– Ульяна? – У нее было странное выражение лица, какое-то отрешенно-задумчивое. – Это мама нашей Хаврошечки. Она умерла несколько лет назад, а до этого, говорят, всю жизнь прожила здесь, при усадьбе.
– Малоумная она, – хмыкнула Сидоровна. – Конечно, не такая, как Хаврошечка, но тоже с большими странностями. Сядет, бывало, у колодца и поет колыбельную. Грустную-грустную. Тоже что-то про рыбок. Говорят, каждую ночь к колодцу приходила, воду баюкала.
– Кстати, а как тут зимой? Не замерзает вода в колодце? – спросил Сотник.
– Не замерзает, – Марьяна покачала головой. – На озере можно на коньках кататься, а тут всегда вода.
– Наверное, из-за конструктивных особенностей системы, – предположил Морган.
– А рыб старый граф любил, да, – Сидоровна словно и не слышала их разговора. – В доме лепнина в виде рыбок. Паркет, помню, в бывшем бальном зале был наборный. Это давно, еще до больницы, – она бросила быстрый взгляд на Марьяну. – И фонтан тоже в виде рыбины!
– Какой фонтан? – Морган удивленно посмотрел на Марьяну. – В вашей глуши и такое имеется?
– Имеется, – она кивнула. – Могу показать. Время еще есть. – Сейчас Марьяна выглядела вполне нормально, но на дне зрачков осталось что-то удивленно-встревоженное.
– Я бы взглянул.
– Секунду, – Марьяна обернулась к старушке: – Сидоровна, а кто хотел купить эту книгу?
– Книгу? Так не помню я, старая стала, память совсем плохая. Вот если бы ты мне дала еще десять таблеточек от памяти, я бы тогда точно вспомнила.
Морган с Сотником весело переглянулись. А бабка не промах! Сливает информацию дозированно, только в обмен на аскорбинку.
– Завтра, – сказала Марьяна твердо. – Боюсь, может случиться передозировка.
– Ну, завтра, так завтра, – старушка не стала настаивать. – Ты только Машке сейчас, вот прямо при мне позвони, чтобы таблеточки дала. А то знаю я ее – мегеру! Без твоего разрешения ничего не дает, а мне хоть помирай…
– Пожалела бабульке аскорбинки? – спросил Морган после того, как Марьяна переговорила с медсестрой. – А говорила, доза маленькая.