Хозяйка магического экспресса
Шрифт:
– Серьёзно?! Маркус! Да они же стоят дороже армелита! – Я хлопаю себя по лбу, очень хорошо понимая гнев этой Астерии. – Да я тебя за это сама на шакшуку пустила бы!
В нашу единственную защиту врезается разряд молнии, тем самым сигнализируя: пираты вновь вспомнили о нашем существовании.
– Ты собираешься что-нибудь с этим делать? – Я сурово гляжу на Маркуса, всем своим видом требуя предпринять хоть что-то.
– А надо? – беззаботно хмыкает он в ответ, плетя при этом какую-то масштабную иллюзию. – Сейчас они разомнутся, выяснят отношения
– В твоём плане одна несостыковка: отношения они выясняют с нами. А мы молчим, – недовольно выговариваю я, наблюдая за действиями Маркуса.
– Да всё нормально будет. – Он бросает на меня короткий взгляд и подмигивает. – Смотри!
Он резко выбрасывает руку в сторону дальнего от нас угла, туда, где расположилась самая оголтелая банда. И, повинуясь этому пассу, в ту же сторону бросаются наши с ним иллюзии. Вслед за ними тут же летят новые разряды – как огненные, так и электрические. И драка завязывается по новой.
– Если это твоё дипломатическое решение, то оно провальное.
Осторожно выглядывая из-за стола, я наблюдаю, как присутствующие здесь корсары с новой дозой энтузиазма принимаются колошматить друг друга. Они даже не обращают внимания на то, что иллюзии Фаста рассыпаются за мгновение.
– Так, мне это всё надоело. – Я вскакиваю, одновременно доставая из сумочки кусочек руды. – Внимание! Или вы все перестаёте нападать на нас, друг друга и на местный персонал, или я разношу эту забегаловку к китам межмирным!
В помещении повисает гробовая тишина. Но всего на пару секунд, а затем все присутствующие разражаются громким издевательским смехом.
– Я не шучу! – чуть дрогнувшим, но всё же угрожающим голосом говорю я и вздёргиваю руку, в которой под действием моей силы ярко сияет армелит. – Взорву и не побоюсь этого!
– Ты что творишь? – еле слышно шипит Маркус и дёргает меня вниз.
– Твои методы не работают, попробуем мои, – не глядя на него, отвечаю я.
Маркус в ответ что-то бормочет, но поднимается и встаёт рядом:
– Мужики, она шизанутая на всю голову, лучше вам её послушаться!
От его слов у меня округляются глаза: это когда я себя так успела зарекомендовать? Но почему-то ему верят: свара действительно затихает, а присутствующие возвращаются по своим местам, бросая на нас насторожённые взгляды.
– Не так быстро, столяры доморощенные! – вновь доносится голос Астерии.
Я наконец-то нахожу взглядом хозяйку сего славного заведения. Рослая, крепко сбитая женщина, ровесница Маркуса – она одним своим видом внушает уважение. А уж то, как она лупит полотенцем замешкавшихся пиратов, не боясь получить в ответ, говорит о несомненном авторитете.
– Или оплачиваете ущерб, или наводите порядок и чините всё, что сломали!
– Да, гратта Лиардо, – нестройно доносится отовсюду, и корсары, секундой ранее кровожадно скалящиеся на нас с Маркусом, принимаются за уборку.
– Глазам своим не верю, – шепчу я ему.
– Не тебе одной приходится справляться с толпой неуправляемых клиентов, – потирает подбородок
– Да, но у меня-то вполне мирные пассажиры, а тут целые пираты!
Я продолжаю ошарашенно следить за тем, как при помощи магии восстанавливаются разломанные столы и стулья, склеиваются вазочки и кухонная утварь, а, казалось бы, непримиримые противники с шутками и подколами рассаживаются по местам.
– Пираты пиратам рознь, девочка. – Астерия возникает перед нами, как фуршунь из межпространства. – Откровенным отморозкам путь в моё заведение закрыт. Да и этому прохвосту тоже. – Она кивает на Маркуса, который открывает рот, чтобы возразить, но Астерия тут же шикает: – И не думай, что я тебя простила. Ты ещё жив исключительно из-за присутствия этой юной гратти.
– Гратта Агата Хардисс, – спешу представиться я.
Да и надоели мне эти снисходительные уменьшения моего возраста.
– И спасибо вам за гостеприимство.
Астерия хитро прищуривается на меня, будто бы оценивая мой потенциал как противника.
– А ты хороша, – выдаёт она через секунду, и в её разноцветных глазах мелькает одобрение. – Не каждая осмелилась бы выступить против оравы взбешённых пиратов. Как раз такая и нужна нашему Маркусу.
Я оставляю без внимания её слова. Спорить и доказывать обратное – лишь тешить самолюбие Маркуса. И так он за мой счёт регулярно развлекается. Не хватало ещё его друзей веселить.
Астерия, не дождавшись ответа, с ехидной улыбкой проходит к барной стойке, широким жестом приглашая нас занять стулья перед ней. По пути лупит полотенцем двух нерасторопных служек и прикрикивает на них, указывая на недомытые пятна на полу.
– Ну, рассказывайте, чего уже натворили? – спрашивает Астерия и принимается протирать столешницу.
– А чего сразу натворили-то? – обижается Маркус, а сам при этом держит ухо востро, оглядывается и наблюдает за остальными мужчинами в зале.
Мне вообще всё чаще начинает казаться, что тот бесшабашный, придурковатый Маркус, которого видят все, – это лишь личина. Старое амплуа, которое досталось ему с тех времён, когда он грезил пиратскими набегами и лихими приключениями. А нынешний Маркус совсем не такой, и ему просто выгодно поддерживать этот образ.
– Явился бы ты, если бы в моей помощи не нуждался, а? – Хозяйка «Пазухи» невозмутимо ставит передо мной стакан с водой, а потом, резко повернувшись к моему «напарнику», рявкает: – Где мои помидоры, Фаст?!
От такого нелепого вопроса я давлюсь водой, что успела набрать в рот, и заливаю ею стойку.
– Ну что же ты, деточка, не надо быть такой впечатлительной, – тут же утешает меня гратта Лиардо. – Неужто наш милый Маркус не рассказывал тебе о своих похождениях?
– Если вы о той партии, что он у вас украл и перепродал, то вот буквально несколько минут назад меня в это дело посвятили. – Я вытираю рот платком, который заботливо подал мне Маркус. – Но если есть история про какие-то другие ваши помидоры, то я попрошу оставить её при себе.