Хозяйка огня

Qu Eugen

– Только потому, что хозяйка знает тебя, ты ещё стоишь на ногах, но не смей заходить в дом, если тебя не пригласят.

На шум спустилась мать Катрин. Она закуталась в халат, но не успела вытащить из затылка питающие электроды. Видимо, мой визит застал её в камере, когда она уже ложилась на подзарядку. Немного бледная и худощавая, она недружелюбно посмотрела на меня и рявкнула:

– Нечего ему здесь делать! Виктор, проводи молодого человека из тоннеля.

– Ладно, давай пошли, - охранник тут же схватил меня за плечи и подтолкнул.

– Нет, Катрин. Вы не понимаете. Нельзя тут оставаться. В нижнем мире что-то творится,

боюсь - это восстание. Вы в опасности.

– А вам молодой человек должно быть стыдно разгуливать в такой час и стучаться к приличным гражданам,- её матушка не слушала меня.

– Катрин, ты должна уходить. Я буду ждать тебя на нашем перекрёстке. Пожалуйста, не медли.

Я воспользовался последней возможность, но получил разряд под дых и уже ничего не мог сказать, зато услышал, как она тяжело охнула, когда Виктор выбросил меня на площадь к фонтану и пригрозил больше сюда не соваться:

– Всё парень. Давай проваливай. Не хочу дальше бить тебя, но если придётся, то стану.

– Хорошо. Я уже ухожу.

Рёбра и живот болели. Я поднялся и, растирая ушибы, пошёл прочь из богатого района в место, которое существовало как в реальном, так и виртуальном мире. Через полчаса я стоял на перекрёстке двух центральных направлений. С севера подступил густой серо-чёрный дым, он поднимался по тоннелю, заполняя потолок. Я забрался под решетчатую обзорную площадку и прильнул спиной к вертикальным прутьям-подпоркам, смотрел вперёд и ждал, когда Катрин придёт. Над головой проплывал и клубился отравленный воздух, я одел маску, но всё равно отключился.

– Вставай. Да вставай же ты!

Катрин в респираторе пыталась поднять меня. Она сняла мне маску, протёрла лицо влажной тряпкой, но я никак не мог прийти в себя. Голова кружилась и болела. Я надышался гари, раскашлялся. Глаза слезились и болели, но через пять минут, подышав через её респиратор, я поднялся на ноги.

– Я так рад, что ты пришла.

– Рассел, что происходит. Зачем ты пришёл?

– А ты разве не видишь? – я махнул рукой вокруг, намекая на пожар.

– ГСБ разберётся. Всё будет хорошо. Нужно просто подождать и не выходить наружу. Видишь, к чему это приводит. Ты едва держишься на ногах.

– Нет, ты не понимаешь. Я живу с ними. Одного уже, наверное, убили, а второй пошёл с отрядом на прорыв.

– О чём это ты?

– Там внизу, началась война, - я схватил её за плечи, так приятно делать это по-настоящему.
– Нижний мир восстал. Я был там несколько лет назад. Они отчаянные, живут на грани. Удивительно, что они ждали так долго.

– Да, что ты такое говоришь?

Катрин не верила, но я уговорил её пойти со мной на старую станцию монорельса, куда уже давно не ходили поезда. Я оставил подругу там, показал техническую подсобку, где она укрылась, а сам вернулся в город, чтобы предупредить родителей и друзей.

К сожалению, пожар уже подобрался вплотную к периметру. Дышать можно было только через маску. Все люди были мобилизованы на тушение. Но что-то происходило там внизу, оттуда слышались крики, брань, звуки рукопашной битвы и одиночные выстрелы. Я уже и не помнил, когда в последний раз слышал их, но не мог спутать не с чем другим. Откуда же у них взялось огнестрельное оружие? Толпа разгневанных людей прорвала периметр и отобрала шокеры у охранников, продвинулась вглубь верхнего городка, круша на пути всё, что попадётся. Им никто больше не оказывал

сопротивление, это не было заложено в ходе генной выборки для инженеров и учёных. Поэтому они быстро продвигались, врывались в квартиры и комнаты, выталкивали наружу людей, били их, запугивали, угрожали жизни, но не убивали.

Я незаметно пробирался к жилищу родителей, прятался за углами, продвигался узкими служебными тоннелями, но когда пришёл к месту то заметил в старом доме двоих незваных гостей. Они рылись в стенках-шкафах, искали хорошие вещи, тут же снимали тряпьё и переодевались, перетряхивали ящики, оставляя за собой чудовищный кавардак. Тревога сменилась успокоением, когда я не увидел родителей и решил, что они поступили мудро и ушли в безопасное место. Но вернуться обратным путём к Катрин у меня не получилось. На выходе из узкого тоннеля я наткнулся на группу мародёров. Они тащили ценное оборудование из лаборатории с этажа выше. Сердце судорожно застучало в груди, к ногам прильнула кровь. Первые секунды никто не знал, что делать, я воспользовался этим и кинулся на мужчину с кривой трубой в качестве дубины. Заросший он источал невыносимую вонь, но я оттолкнул его, чтобы пробежать дальше. Мне удалось и четверо тощих, но озверевших мужика бросились вдогонку. Они преследовали меня по большому тоннелю, через центральный зал. По пути я насобирал ещё больше преследователей, в итоге, через пять минут погони кто-то подставил подножку. Меня тут же схватили и оглушили шокером.

Очнулся я уже в запертой комнате, куда согнали других людей из богатого района. В голове стучал пульс, бок переодически горел, я запустил руку под куртку и нащупал сильный ожог. В глазах по-прежнему двоилось, но я смог разобрать знакомого охранника. Виктор лежал на кушетке с перевязанным животом, весь в крови и прерывисто дышал. Ему было больно, это читалось по лицу. Я поднялся, подошёл к нему, встал на колени и спросил:

– Как вы? Что случилось?

– А это ты, парень, - узнав меня, прохрипел охранник. – Выходит ты был прав, и я зря проучил тебя.

– Как мисс Поланд?

– Она не могла смириться. Я пытался защитить её, но их было слишком много.

– Неужели она?

– Да, парень. Её уже нет с нами. Хорошо, что Катрин сбежала с тобой. Кстати, где она?

– Всё хорошо. Она в безопасном месте. Я увёз её подальше от верхнего города.

– Молодец. А я сомневался в тебе, - Виктор сильно раскашлялся.

– Почему вам не дали лекарства? Раны серьёзные!?

– Всё забрали эти «выродки». Знаешь, среди них есть калеки. Так вот они злее всех. Хватают всё, что отдалённо напоминает еду или медикаменты. Зачем-то раскурочили зарядный агрегат.

– Не нужно его беспокоить, - спящая женщина в белом униформе медика, что прильнула к стенке, вдруг вмешалась. – Пусть отдыхает. Ему нельзя сейчас разговаривать.

– Да, конечно. Всё будет хорошо, Виктор. Вы поправитесь.

Но Виктор не поправился и умер раньше, чем нас выпустили из комнаты. А когда я вышел, то не узнал верхний город. Пожар потушили, но большая часть периметра лежала в горелых руинах. Всё, что было создано тяжёлым трудом, всё погибло в огне. Освобождённые раньше инженеры и техники уже наладили некоторые системы, вернули подачу и очистку воздуха, разгребли завалы. Нас собрали перед зданием правительства. На ступеньки вышел коренастый молодой человек в сопровождении двух крепких приятелей и обратился к нам: