Хозяйка собственного поместья
Шрифт:
— Тишком не надо. — Я жестом предложила ему следовать за собой. — Полбеды, если Марья примет вас за домового, хуже, если я или Петр примем вас за грабителя. Да и у Дуни наверняка рука тяжелая.
— Да, учитывая, что ваши страхи оказались небеспочвенны, нарываться мне явно не стоит, — кивнул он.
— Вы действительно думаете на пришлых? — спросила я.
Виктор пристроил свечу на стол.
— Я не знаю, что и думать. Вы вооружились пистолетом задолго до появления тех мужиков. Так что явно не они бродили ночью по вашему дому.
—
Я потрогала чугунок на печи. Едва теплый.
— Погодите минуту, согрею вам. — Я потянулась снять со стены сковородку.
— Давайте я схожу за спиртовкой, чтобы вам не возиться с печью, — предложил муж. — Только дайте мне другую свечу, не хочу оставлять вас в полной темноте.
Я не стала говорить, что свечи заканчиваются, вытащила еще одну из шкафа. Прежде, чем я успела подпалить ее от фитиля горящей, Виктор вынул свечу из моих рук, щелкнул пальцами, и огонь загорелся.
Вот так-то, а я каждый вечер запаливала от огня в печи лучину, чтобы не возиться с кресалом и трутом. Если в этом мире и изобрели спички, до глубинки они еще не дошли.
Почему мне в голову не пришло попытаться использовать магию? Наверное, потому, что само существование магии с трудом умещалось в моем разуме, несмотря на десятки, а то и сотни прочитанных книг в жанре фэнтези. Книжная реальность — сама по себе, данная нам в ощущениях — сама по себе.
Мне еще, к слову, как-то надо осмыслить существование котика-дефибриллятора.
Мотя чихнул.
— Смешно ему, — буркнула я, когда за Виктором закрылась дверь. — Смотри, спячу окончательно и заберут меня в комнату с мягкими стенами, а тебя из дома выгонят.
Кот опять чихнул, потерся о мои ноги, но на руки проситься не стал. Уселся рядом с миской, уставился на нее.
Я хмыкнула.
— Нет уж, котам плов не полезен. Жирно и остро. Марья вон вообще считает, что я тебя балую, хватит с тебя и мышей.
Мотя продолжал гипнотизировать миску, словно не услышал меня. Я снова хмыкнула — и действительно, балую! — но все же достала из «холодильника» под окном отложенное для кота мясо, отрезала от него пару кусочков с орех.
— Ладно. Но остальное утром.
Интересно, ему в самом деле нужна еда или Мотя сознательно соответствует моим представлениям о нормальном коте? Наверное, я никогда этого не узнаю. Я посмотрела на кота, но он старательно ел, словно бы не услышал эту мою мысль. А может, и правда она была ему неинтересна.
Вернувшийся Виктор поставил на стол спиртовку.
— Вы его балуете, — мотнул он головой в сторону Моти.
— В этом вы с Марьей единодушны, — сказала я, доставая из посудного шкафа небольшую медную кастрюльку.
Сковородки в доме все как на подбор были чугунные, с толстым дном. Отличные сковородки, вот только поди прогрей такую чугунину на спиртовке, даже если она немного отличается от тех, к которым я привыкла. Металлическая, с толстым фитилем, заключенным в металлическую
— Удивительно, что в чем-то мы с Марьей единодушны, — хмыкнул Виктор.
— Как вы предпочитаете греть плов? — спросила я. — Просто так или с водой?
Виктор озадаченно уставился на меня.
— Не имею представления. Мои кулинарные способности ограничиваются отварными яйцами и толокном, разведенным кипятком. Да, еще могу поджарить колбасу. Или мясо на охоте, но это другое.
— На охоте — в самом деле другое, — улыбнулась я в ответ на такое признание.
Хотя, действительно, зачем бы барину уметь готовить?
— Вы предпочитаете, чтобы рисинки подсохли, стали как бы стеклянными? Или по возможности сохранить вкус? Совсем как свежий не получится, конечно. Еще раз простите, что испортила вам ужин.
— Не стоит. Делайте как себе.
Кивнув, я плеснула на дно кастрюльки пару ложек воды, поставила ее греться, накрыв крышкой. Поколебалась: стоит ли возвращаться к прерванному разговору и делиться своими подозрениями?
— Вы с Марьей сходитесь в том, что я нещадно балую кота. Но он это заслужил. Если бы Мотя сегодня не разбудил меня, парни бы погибли.
13
— Получается, кот избавил мою совесть от тяжкого груза, — сказал Виктор. — Кот и вы, потому что не стали медлить. Спасибо.
— Как будто у меня был выбор, — пожала я плечами.
Муж хмыкнул, похоже, собираясь рассказать, что я могла бы упасть в обморок или устроить истерику. Я не дала ему этой возможности.
— Мне не хватило открыть дверь, но я думала, будто ее просто перекосило. Однако и вы не сумели ее открыть. Не блокировала ли ее магия?
Виктор приподнял бровь.
— Вы ведете к тому, что мужики не владеют магией?
Я кивнула.
Муж едва заметно нахмурился, размышляя.
— Не разглядел, — сказал он наконец. — Хотя я особо и не разглядывал. Толкнулся и не стал тратить время на вторую попытку, ударил заклинанием. Поэтому не могу поручиться, будто магии не было.
— Но, как вы и сказали, мужики не могли бродить по дому. — продолжала я свою мысль. Зато тот, кто бродил, вполне мог воспользоваться тем, что все наверняка подумают на них. Вы говорите, злоумышленник хотел сделать так, чтобы все подумали, будто усадьба проклята, но мне все же это кажется слишком изощренным планом. Обиженные мужики скорее подожгли бы барский дом, чем людскую избу.
— Вы хотите сказать, что подозреваете не их, а кого-то другого. — Виктор не спрашивал, а утверждал.
— Да. — Я решила взять быка за рога. — Я не помню, насколько давно Евгений Петрович живет в нашем уезде. Мог он не знать о репутации моего отца и поверить басням о кладе, якобы спрятанном в нашем доме?