Хозяйка старого кладбища
Шрифт:
Дама стояла в паре метров от девушки и смотрела прямо на нее. Катя, в непонимании чего хочет эта женщина, демонстративно развела руками. Но дама продолжила стоять недвижимо, совершенно никак не отреагировав на это. Тогда Катя решила с ней заговорить: – Простите! Вам что-то нужно? – чуть неуверенно и настороженно спросила она.
Тот час собеседница молча качнулась, словно была на шарнирах, и сделала небольшой шажок в сторону Кати… А Катя и этого не поняла, но, наблюдая за женщиной, продолжила ждать от нее иных действий…
Но дама, как и прежде, молча
– Ну, что ж! Эм… – Катя как-то попыталась разговорить тогда молчаливую незнакомку, детально при этом разглядывая ее странный наряд, кажется, чуть усыпанный мелким бисером. И хотела, кажется, но не успела добавить к этому что-то еще, как дама, снова качнулась и сделала еще один шаг в ее сторону… А потом, будто со свистом ветра, каким-то странным голоском тихонечко просипела: – Откуда ты здесь, милое дитя?
От этого Кате сделалось как-то не по себе…
– Эм… Да я… Ха-ха! Я из города сюда пришла. Хорошее утречко. Свежее, такое. Решила тут прогуляться немного… – быстро нашла что ответить и нервно выдала Катя своей собеседнице. – А вы? Что вы…
– А я здешняя. Я тоже гуляю. По тропинкам брожу, – спокойно ответила дама.
– Странная она какая-то. И голос у нее тоже странный, не живой какой-то, свистящий – подумала Катя.
Катя смотрела на странную незнакомку, но до сих пор все никак не могла разглядеть ее лица. Но одно для себя в этот момент она подметила точно: загадочная дама была одета совсем не по погоде, где любой бы продрог от такой легкой одевки. Да еще эта дурная шаль, и этот странный шерстяной платок, – да такие вещи раньше только бабки носили. И когда это было? Сто лет назад?!
Но, кажется, женщине шаль и платок совсем не мешали, и что ей на тот момент времени ни капельки не было холодно…
– Наверное, это какая-то местная дачница. Ходит тут по тропинкам, гуляет себе, закаляется, – пришла к такому умозаключению Катя, разглядывая необычный сарафан своей собеседницы, обшитый тоненьким белым бисером, и все-таки больше напоминающий православную тунику. И эта туника была прямо в пол, да так, что обувь дамы разглядеть тоже никак бы не вышло.
– А хочешь, я составлю тебе компанию? Прогуляемся вместе… – еще раз качнулась загадочная дама, оторвав Катю от размышлений о своем необычном наряде.
– Да мне-то и одной неплохо гуляется. Кхм! Я и пришла сюда одна, чтоб в одиночку среди снежных елей да старых могил побродить, немного о жизни подумать, а то живые отвлекают постоянно – попыталась парировать Катя, в надежде, но будучи совсем неуверенной, что так сможет избавиться от назойливой, довольно странной и навязчивой незнакомки.
Но дама была непреклонна и будто пытаясь проникнуть в сознание, начала напирать на Катю, из-за чего той захотелось сразу сбежать.
– Это верно! Жизнь так коротка, милое дитя, – пролепетала ей дама в ответ. – Так коротка… – со свистом легкого ветра повторила она.
– Согласна с вами, – как-то вязко и неестественно медленно для себя ответила Катя, подумав о том, к чему это, нахрен, было сказано?! Она еще возмутилась
– Как тебя зовут, милое дитя? – нежно просвистела таинственная собеседница.
– Катя. Но, знаете, мне уже пора… Что ли. Да. Так что… Короче, рада была поболтать, – ответила Катя и совсем нехотя протянула руку, чтобы поскорее попрощаться с ней.
– А меня Мария. Очень приятно. Будем знакомы, – недвижимо губами, сквозь прозрачную шаль, проявив свое бледное личико, произнесла странная дама, но руки своей Кате в ответ не протянула, а скорее наоборот – даже слегка качнулась, будто пожелала отстраниться от девушки.
Хоть Катя и была девчонкой не из робкого десятка, но слишком уж много странностей и неприятностей с ней происходит уже второй день подряд. От этого она просто устала…
– Послушайте, мне правда пора уходить, – промолвила Катя, разглядывая чуть приоткрытое бледное личико незнакомки. Но пунцовые, совсем не шевелящиеся губы и невероятно притягательные взгляд глубокой пучины цвета морской волны… Они будто заставили Катю повиноваться воле ее собеседницы. – Просто меня мороз уже начинает реально напрягать. К тому же скоро парень начнет меня искать. А как узнает, что я его телефон свистнула…
– Тс-с-с, милое дитя! Пойдем со мной, я тебе кое-что покажу, – с этими словами, махнув своей прозрачной шалью, словно плавником, дама развернулась на месте и медленно зашагала вперед, – в сторону старой, избитой лестницы, ведущей к оврагу и топлякам, где было очень много старых, почти что растворившихся в снежном покрове могил.
С этой секунды сознание Кати будто попало в плен и прям-таки поплыло. Она тотчас впала в судорожное оцепенение, и, будучи увлеченной какой-то невидимой привязью, покорно зашагала вслед за блистающей бисером дамой…
Шли они медленно или быстро, долго или не очень – не известно. Но в это время перед Катей пролетело глубокое бездонное небо с хороводом бесчисленного множества звезд, наполненная дыханием снежного серебрина живая земля, приветственно машущие ветками поросли лысых деревьев, склонившиеся в почтении могильные кресты и надгробные черные плиты со стертыми лицами на пожелтевших от времени фотокарточках.
В этот момент – момент откровения (и, как казалось Кате – Вселенской любви), все разом будто ее обняло, а после завертелось, завращалось, перемешалось, и неожиданно выплюнуло на обочину жуткой мертвой тропы…
– Катя! – словно обухом ударило по ватной голове и отдалось эхом где-то в глубинах сознания, затуманенного сладким дурманом.
Окрикнув ее по имени до боли знакомый голос, он словно вытащил, выдернул девушку из крепких объятий этого оцепенения.
Тут же все и стало приходить в естественный порядок: деревья, кресты и памятники вновь стояли недвижимо на своих местах и никак себя уже не проявляли: они, как и положено, мертво молчали. Сознание Кати потихонечку начало возвращаться.
Исчезла и мертвая тропа…