Хозяйка Судьба
Шрифт:
Карл взвесил сосуд в руке, внимательно рассмотрел печать и, только после этого, сорвав сургуч, одним движением своих длинных сильных пальцев вырвал из горлышка глубоко забитую туда пробку. Аромат старинного напитка был великолепен, и Карл даже задержал дыхание, не желая сразу же отпускать на волю попавший в легкие воздух, несущий в себе этот ни с чем не сравнимый запах.
— Спасибо, Эф, — сказал он с улыбкой через несколько мгновений. — Ты меня приятно удивил, — он сделал знак служке, снующему между столами и, когда тот подбежал,
— Надеюсь, ты не испортил бренди негодой? — спросил он, разливая терпкую темную жидкость по моментально принесенным стаканчикам темно-синего, почти кобальтового, стекла. — Мне-то что, Эф, но хотелось бы угостить и принцессу…
— Можешь не беспокоиться. — Без тени улыбки ответил Эфраим, беря в руку свой стаканчик. — Мне твоя жизнь не нужна.
«Не нужна… — согласился Карл. — Более не нужна. Так будет правильнее. Но что же другое ты надеешься от меня получить?»
— Что привело тебя в Линд? — спросил он, подавая Деборе ее стаканчик. — Попробуй, Дебора, тебе это должно понравиться.
— Я искал тебя. — Эфраим посмотрел на Карла, кивнул и залпом выпил свой бренди.
«Искал меня… Любопытно».
— Как ты узнал, что я буду в Линде?
— Даниил [47] сказал, что в эти дни ты будешь в Линде, Цейре или Орше. До Цейра или Орша я, как ты понимаешь, так быстро добраться не мог, а Линд… Что ж, если галера быстроходна, а гребцы не ленятся… Я отплыл из Сдома четыре дня назад. Один шанс из четырех, совсем не мало.
— Ты сказал, «из четырех»?
47
Даниил — Великий Мастер семьи Филологов (см. ромам Карл Ругер. Боец).
— Да, — кивнул Эфраим. — Четвертое место — Новый Город, и я хотел бы предупредить ее светлость принцессу. Вам нельзя появляться в Гароссе, моя госпожа. Ваш брат, господарь Людвиг, предупрежден.
— Откуда Даниил узнал, что я буду в одном из этих мест? — спросил Карл, в общем-то, представлявший себе, как такое могло случиться.
«Норна? Или у Даниила есть и свои способы?»
— Не знаю, — мотнул седой головой старик. — Но Великий Мастер, Карл, это всегда Великий Мастер.
— Согласен, — Карл отпил, наконец, бренди из своего стаканчика и пришел к выводу, что за пятьдесят лет он ничуть не стал хуже. — Что-то еще?
— Возможно, — Эфраим взял со стола терракотовый кувшинчик и долил бренди в свой стакан.
— Мне нравится это слово, — как ни в чем, ни бывало, улыбнулся Карл. — Возможно… Возможно, мы к нему еще вернемся. А пока скажи, здесь, в Линде, меня тоже ждут?
— Разумеется.
— Но не ты?
— Не я, — покачал головой Эфраим.
— А кто? — спросил Карл, в свою
— Ну, как тебе? — спросил он ее, не дожидаясь ответа сенешаля.
— Замечательно. — Это было первое и пока единственное слово которое произнесла здесь Дебора. Все остальное сказали ее глаза.
— Не знаю, — ответил Эфраим. — Даниил не просил ему помогать. У тебя, Карл, хватает врагов и без меня.
— Ты прав, — согласился Карл. — Врагов у меня тоже хватает. Но если ты не участвуешь в охоте, то как же ты объяснил свой отъезд?
— Никак. — Усмехнулся Эфраим. — Я не собираюсь возвращаться в Сдом. Одно из двух, или умру здесь, или уеду куда-нибудь на юг.
— Понятно, — кивнул Карл. — Но почему ты ничего не говоришь о Клавдии? Ведь это она, если не ошибаюсь, хотела заполучить меч Гавриеля.
— Она. — При упоминании имени маршала в глазах старика зажегся темный огонь. — Но я не собирался отдавать ей меч, я хотел…
«Я знаю, ты хотел оставить его себе».
— Значит, Клавдия в этом не участвует? — спросил Карл, хотя, в принципе, можно было и не спрашивать. Ответ Горца подразумевался.
— Она покинула Сдом в ту же ночь, когда бежал и ты, — сказал Эфраим и посмотрел в глаза Карлу. — У меня есть просьба.
— Ты хочешь меня о чем-то просить, Эф? — «удивился» Карл.
— Да. — Твердо ответил старик. — И у меня есть, чем заплатить за услугу.
— Чего же ты хочешь? — спросил Карл.
— Я… — Эфраим бросил быстрый взгляд на Дебору, но, видимо, решил, что может говорить и при ней. — Я хочу в последний раз увидеться с Гавриелем!
— Ты сошел с ума? — Голос Карла стал холодным, как лед. — Ты забыл, когда он умер?
— Рефлет, Карл, — Эфраим Гордец отступать не желал.
— Рефлет? — поднял бровь Карл. — Какой еще рефлет?
— Ты умеешь вызывать рефлеты.
— Эфраим, — усмехнулся Карл. — Ты в ожидании нас, случайно не выпивал?
— Карл! — Из глаз старика внезапно потекли слезы, но он, кажется, этого даже не заметил. — Не лишай меня последней надежды. Прошу тебя… Вот держи! — он стремительно сунул руку куда-то за отворот своего богатого кафтана и через мгновение бросил на стол трубку из туго скрученных и прихваченных черной лентой листов старого пергамента. — Посмотри! Там… Ты нигде больше, Карл…!
Карл посмотрел на свитки. Что в них могло быть? Возможно, что-то очень важное и ценное, а, возможно, и нет. Он перевел взгляд на лицо Эфраима. Оно было залито слезами.
«Но ведь он его искренне любил… И они были вместе так много лет…»
— Зачем тебе это? — как можно более мягко спросил он. — И ведь это…
— Я знаю, — вдруг часто закивал головой Эфраим. — Ничего не объясняй. Я все знаю, но… я должен увидеть его перед смертью… Раз есть такая возможность…
— Хорошо, — сказал Карл, решившись. — Сегодня ночью. Сейчас. Ты готов?