Хозяйка судьбы

Cheshirra

— Асимат? — сдавшись перед необходимостью помощника, Инира выглянула в коридор и тихонько позвала. Хрупкая, словно прозрачная девушка появилась перед ней так внезапно, что Инира еле сдержалась, чтобы не отшатнуться. — Можешь мне помочь?

Молча проскользнув мимо нее в комнату, Асимат застыла в полупоклоне.

— Делать ничего не нужно, просто стой спокойно, хорошо? — попросила Инира и, дождавшись кивка, сощурилась, рассматривая девушку. Раньше иногда удавалось почувствовать исходящую от человека угрозу — эту сторону дара она знала лучше — и теперь Инира пыталась вновь пробудить его, надеясь, что одно потянет за собой

другое.

Первое время ничего не происходило. В молчаливой полутьме Инира обошла служанку по кругу и не удержалась от вопроса:

— Ты человек?

— Нет, госпожа, — пожалуй, это был первый раз, когда она слышала голос девушки. Он был столь же бестелесен, как и она сама, похожий на шелест листьев за окном ее дома.

— А кто тогда? — сдавшись, Инира уселась на кровать, с любопытством рассматривая Асимат. Та неуверенно пожала плечами, бледное личико стало совсем несчастным.

— Не знаю, госпожа…

— Как это? — опешила бастард.

— Я создана для служения, госпожа, — прошелестела Асимат, низко опуская голову. — Меня не существует, пока кто-то не позовет.

— Это Хамамбоджи создал тебя? — изумилась Инира.

— Нет, госпожа, — девушка снова волнообразно пожала плечами. — Я была здесь задолго до него. И буду служить всякому, кто позовет.

— Оч-чень интересно… — пробормотала Инира, прикидывая, как это можно использовать. То, что в доме был кто-то, не подчиняющийся лично Хамамбоджи, ее безмерно обрадовало. — А вне дома ты можешь находиться?

— Нет, госпожа, — едва слышно ответила служанка.

Это определенно следовало обдумать.

— Можешь проследить, чтобы никто не зашел ко мне ночью? — решив воспользоваться моментом, Инира забросила книги под кровать и забралась под одеяло. Служанка истаяла в воздухе, оставив после себя тихое:

— Конечно, госпожа…

***

Праздник Имболк ежегодно отмечался на севере, несмотря на то, что церковники всегда были против этого. Но до Хъердаргена Церковь Великих Душ так и не смогла добраться — слишком далеко и слишком холодно. Хотя храм был, популярностью он не пользовался, а вопли храмовников быстро потонули в царящей на улицах суете. Казалось, весь город высыпал на улицы. Одетые в вывернутые наизнанку тулупы, с привязанными собачьими хвостами, измазанные сажей, люди бесновались вокруг разожженных на площадях костров, стремясь напугать вылезающую на изломе зимы нежить. Их карета с трудом двигалась в толпе вопящего и улюлюкающего народа и того и гляди готова была остановиться.

— Нужно было нанять охрану, — недовольно гримасничал Хамамбоджи, целиком занимая целую лавку. Инира, Азира и Амир сиротливо заняли оставшуюся, что было непросто, учитывая вычурные наряды. Надевать их было сущим наказанием, но, пожалуй, того стоило. Азира в пышном белом парчовом с золотом платье выглядела как воинственная амазонка — золотые наручи, неуместные в любом другом наряде, отлично подошли к этому. Маска совы, покрытая позолотой, сверкала на солнце. Иниру было решено не наряжать в громоздкие наряды — она с трудом удерживала вес тяжелых юбок, да и выглядела в них нелепо. Впрочем, даже ради богатого, но простого наряда пришлось выдержать целую баталию с Хамамбоджи, стремившегося нацепить на нее как можно больше драгоценностей. В итоге обошлись серебром и жемчугом, искусно вплетенными в скрученные улитками косы. Непривычно открытые

плечи и шею сейчас укрывал меховой палантин, в который она нервно зарылась пальцами, увидев стоявших на воротах стражников. Поместье находилось за городом и едва они выехали через западные ворота, карета пошла быстрее. Копыта лошади звонко цокали по выложенной камнем дороге.

Пригласительные сделали свое дело — их пропустили, даже не досматривая карету.

— Спину прямо, подбородок не задирать, веди себя уверенно, но не высокомерно, — давала последние наставления Азира, надевая маску. Инира натянула свою — лисья мордочка из тончайшего витого серебра.

— Маску не снимай, пока не окажешься в кабинете лорда, я дам тебе знак, когда нас вызовут, — Хамамбоджи огладил себя по свисающим бокам, приминая торчащий камзол и, дождавшись пока слуга откроет двери, церемонно вышел.

— Если вдруг Норран не согласится, если вызовет охрану… — Амир в последний момент удержал ее за локоть, пользуясь единственной возможностью поговорить. — Надир выведет тебя, в город не возвращайтесь, бегите к побережью, мы выберемся сами и встретимся в таверне «Ледяная бутылка». Удачи.

Нервно кивнув, она выбралась из кареты вслед за магом. Тот закатил глаза, увидев ее смятенный взгляд через прорези маски, и цепко ухватил за руку, зажав между локтем и пухлым, похожим на тесто туловищем.

— Улыбайтесь, дорогуша, мы же приехали веселиться, — сладко посоветовал он, протаскивая ее через несколько пролетов длинной лестницы, ведущей ко входу в дом. Через каждые три ступени стояли слуги в ливреях, образуя живой коридор. Поместье лорда Норрана было классическим образцом северной архитектуры Савареши — каменный трехэтажный саркофаг, обнесенный высоким забором, увенчанный небольшой куполообразной голубятней, из которой периодически вырывались синие искры — верный признак того, что голубей магически стимулировали на полеты в любое время дня и ночи.

Бальный зал находился на первом этаже, выходя небольшими, расположенными слишком высоко, чтобы до них можно было добраться, окнами на пустынный, покрытый снегом сад — Инира заметила обернутые льняными покрывалами кусты и узкие, прочищенные от снега тропинки через единственную выходящую в сад дверь. Она то и дело открывалась, выпуская гостей, и клубы пахнущего озоном пара ненадолго освежали атмосферу в зале, где дышалось с трудом от смеси запахов пота, свечной гари и смешавшихся дамских парфюмов.

Народу было много и все стулья вдоль стен уже были заняты. В дальнем углу расположились музыканты, а рядом с ними — несколько арочных проемов, за которыми виднелись столы. Пока что в проемах застыли невозмутимые слуги.

— Где лорд? — отдышавшись и немного привыкнув ко всеобщей суматохе, Инира обвела взглядом зал.

— Вон он, — Хамамбоджи кивнул на высокого мужчину в центре зала, кружащего в танце девочку лет десяти в розовом платьице.

Норран оказался именно таким, каким его представляла Инира — лет пятидесяти, высокий, но фигура уже начала сдаваться под гнетом лет, наметив зарождающееся брюшко и лишив его той стремительности и подвижности, которая, очевидно, была свойственна лорду. С чем время не смогло справиться, так это с военной выправкой, очевидной всякому, кто хоть раз видел градоправителя. Даже танцуя с девочкой он выглядел несгибаемым, волевым человеком. На лице едва прикрывала глаза серая бархатная маска.