Хозяйка усадьбы с секретом

Рамис Кира

– Так, что у нас тут? – слезла с телеги, прыгать в длинном платье не получается, и направилась к указателям.

– Софи, ножик бы тебе купить для защиты, – пробормотал вслед домовой.

– Зачем? Ус сказал, что места тут тихие, недавно зачистки проводились, разбойников не водится. Да и драться, скажу тебе по секрету, я, как и Софи, не умею.

– Это ты зря, что не научилась драться. Софья Павловна душеньку отводила. Она и из лука умела стрелять, и с кнутом управлялась получше иного мужика. Ручку поднимет, и кажется,

что не сильно махнула, а свист и щелчок – будто землю расколола. Зря хвалишь Уса. Не понравился он мне, глаза, пока говорил, бегали из стороны в сторону, будто вошь на себе искал, а это признак нечистых мыслей. Уж поверь мне.

– Агафон, не нужно меня запугивать, и без тебя тошно. Еду не знаю куда, везу с собой брата. Вот зачем они его усыпили? Говорили же, что раны затянулись.

– Обещали, что проспит несколько часов и будет как свежий огурчик, – мурлыкнул Барсик.

– Слушайте, а козу не пора доить? – вскинулась я. – Ей же, наверное, больно, утром не подоили.

На меня внимательно смотрели семь пар глаз, да, да, и петух с курами тоже.

– Что? – покраснела я.

– Сестрички из больницы аж два раза подоили, – пояснил Барсик. – Пожалели козочку. – Так что в следующий раз вечером.

– Агафон, скажи козе, чтобы сено с телеги не подтаскивала. Чего разлеглась? Пока мы отдыхаем, пусть на обочине траву щиплет.

– Ме-е… – пойманная на воровстве однорогая спрыгнула и, задрав хвост, скрылась в ближайших кустах.

– Эй, куда, пять минут, и возвращайся! – вспомнила, что лишь собиралась посмотреть указатель. – Ладно, съедим по яблоку, – прошептала, забираясь на телегу.

– Мне бы печеньку или пирожок, – домовой заглянул под ткань, что укрывала корзину. – Не положили, дотерплю до постоялого двора.

Я отломила немного хлеба и положила перед Агафоном.

– Угощайся, когда еще доедем до постоялого двора.

– Благодарствую, – хлеб мгновенно исчез.

– Агафон, найди козу, отправляться в путь нужно, – пока домовой возвращал вредное животное, я потрогала лоб Лукьяна. Температуры не было, молодой человек посапывал.

– Куда едем?

Опешив, посмотрела на запрыгнувшую козу. Тьфу, не сразу поняла, что это Агафон спросил.

– Как ни смешно звучит, но в Тёмный лес. Но, милая, трогай, – я вживалась в роль кучера.

***

– Куда ты её отправил? Говори, смерд, или я тебе такие удовольствия доставлю, что долго на пятую точку сесть не сможешь!

В небольшом кабинете в подвешенном состоянии болтал ногами господин Ус.

– Отпустите, – хрипел он, вцепившись в чужие руки. Мужчина напротив был настолько силён, что потуги Уса не увенчались успехом. – Всё скажу, отпустите.

Державший выполнил просьбу, но отпустил не очень удачно. Стряпчий пролетел приличное расстояние и приземлился под своим столом.

– Говори, пока я твой кабинет не разнёс.

– Через Тёмный лес, в город Зелёных глубин, а там, если

живой останется, то и до усадьбы деда доберётся, – мужчина потрогал пальцем шатающийся передний зуб. Видя, что господин, швырнув стул, уходит, прокричал: – Она заслужила!

***

– Видишь, как тихо, – я поёжилась, лошадь нехотя ступала на чёрную дорогу. И это не игра слов. Тёмный лес, чёрная дорога. Она именно такой и была: словно посыпана чернозёмом. Но это было что-то другое. Наклоняться и выяснять не хотелось. Не пылило, и уже плюс.

– Софи, мне тут не нравится, – заканючил домовой, уменьшился и спрятался в карман. – Неправильное место, – тихо донеслось оттуда. – Мёртвое.

– Птицы не поют, – добавил кот.

– И ветер не шумит, давай повернём обратно, дождёмся кого-нибудь и спросим, есть ли другая дорога до этого города, – постанывал домовой. – Предчувствие плохое.

Вожжи я отпустила, смирная лошадка сама перебирала копытами по прямой дороге.

– Лошадь не боится, идёт вперёд, значит, и нам нечего опасаться, – отмахнулась я, доставая карту. – Да и нет тут другой дороги, вот, смотри, Барсик, – я ткнула пушистика носом в бумагу. – Тут болото, тут лес непроходимый, – мой палец очертил город под странным названием Зелёные глубины.

Спрятав карту, осмотрелась: пейзаж удручал. Кажется, и деревья как в любом лесу, но тишина давила. Хоть бы одна птичка голос подала.

– Кар-р…

– Вот и лес оживает, ворона пролетела, – сжав вожжи, поискала каркушу глазами.

– Кар-р… Кар-р… – представительница семейства врановых уселась на оглоблю и внимательно посмотрела на меня.

– Кыш! – махнула я рукой. – Мы мирные люди, едем к себе домой.

– Через Чёрный лес? – поинтересовалась птица, я же в испуге зажала рот.

Собрав волю в кулак, подумала, что, возможно, я и не без магии, раз слышу домовых и животных.

– Мне карту дали, – руки тряслись, пока я её вытаскивала. Я на полном серьёзе собиралась показывать вороне начерченный путь. – Вот, через Зелёные глубины, а там и до усадьбы недалеко.

Глаз ворона сверкнул красным.

– Тот, кто тебя отправил по этой дороге, гибели твоей желал, – каркнула ворона и взлетела в воздух.

– Так, хватит с меня приключений, – стуча зубами, остановила кобылу и, соскочив на землю, потянула её влево. – Поворачивай, милая, мы возвращаемся на большую дорогу.

Но та неожиданно заупрямилась, попыталась встать на дыбы, глаза её горели красным огнём, да так, что я отпрыгнула.

– Стой! Стой, кому говорю!

Да кто же меня слушал.

Куры и коза прижались к спящему братцу, и только один Барсик нашёл в себе силы спрыгнуть с телеги.

– Что это было? – слёзы навернулись на глаза.

– Какая вкусненькая… И без защиты… Сейчас полакомимся! Милая какая… Свежатинка… – тихие голоса доносились из-за деревьев, словно обступая со всех сторон.