Хозяйка утерянного сада
Шрифт:
— Карета уже подана, — послышался голос слуги.
— Почему вы проходите первым?! — возмутилась я, зная, что меня должны пропустить вперед.
— Расскажете это наемным убийцам, которые любят поджидать своих жертв, — послышался смех.
Карета стояла возле дома. Роскошная, черная, сверкающая капельками дождя, словно бриллиантами. От этого она казалась еще дороже.
— Осторожней, мадам! — послышался встревоженный голос слуги. Я чуть не наступила на подол, влезая в карету со всеми шуршащими юбками. Нянюшка втиснулась между мной, моим платьем и окном. Из-за юбок
Карета была устроена очень странно. В ней было только одно широкое сидение напротив чего-то похожего на кабинет, но без кресла. Полицейская заметка, платок и капли исчезли. Зато появилась свежая газета. «Это такой позор! Юная Жан…», — смогла прочитать я.
Это что? Про меня?
При виде меня газету спешно спрятали, одарив меня улыбкой. Магическое кресло само встало напротив меня. Я сделала вид, что оборки платья интересуют меня куда больше собеседника.
«Помни, мы едем его обанкротить!», — вдохновляла мысль, когда я смотрела в окно.
Тысячный раз я представила его вытянутое лицо, неловкий взгляд в бумагу и мой невинный вопрос: «А почему мы купим вон то платье?».
Незримая граница, разделяющая бедный квартал Альвиона и богатый, представляла из себя широкую улицу, наполненную магазинами на разный вкус и кошелек. Карета подпрыгнула на камне, а я на сидении. На меня смотрели молча, со странной улыбкой.
— Вы сегодня в хорошем настроении, мадам, — осторожно начал этот негодяй.
Я решила, что стоит быть немного поласковей. Потому что удар по кошельку покажется громом среди ясного неба, если ничто не будет предвещать беды. Пусть этот гром ударит его так, как ударил меня, после слов поверенного: «Мы вынуждены сообщить вам ужасные новости! Присядьте, мисс Жанетт, пожалуйста! И попросите слуг принести вам воды! Так вот, с прискорбием сообщаем, что ваш отец …».
— Да, у меня сегодня просто чудесное настроение, — искренне улыбнулась я, видя, как стали мелькать магазины для тех, кто победней. Еще пару дней назад даже в них мы не могли ничего себе купить, потому что у нас не было денег. А сейчас направляемся в самое сердце моды — Золотую Аллею.
— Мне интересно, о чем же вы думаете? — покачнулась карета.
— О вас, — заметила я со змеиной вежливостью, вспоминая, что решила не смотреть на него никогда!
— Обо мне? — удивился очень заинтригованный голос. — И что же вы обо мне думаете?
— Не переживайте, все только самое плохое! — улыбнулась я, слыша смех.
— Вам понравился мой подарок? Я слышал ваш разговор с няней и знаю про вашу бумажку. Думаю, что нам пригодится целый ругательный словарь, не так ли? — послышался голос, пока я в сотый раз расправляла оборки.
Карета скрипнула и остановилась. Дверь открылась, а мне помогли сойти на влажную брусчатку. Каждая сверкающая вывеска пытались утащить покупателей в свою дверь.
Я сделала шаг в сторону самого дорого магазина, краем глаза поглядывая в сторону этого негодяя. Он не сказал ни слова, поэтому я дошла до двери, которая в тот же миг сама открылась.
От яркого света у меня на секунду зарябило в глазах.
— О, добро пожаловать! —
— Кресло? — сделала учтивый реверанс одна из девушек.
— Нет, я со своим, — послышался смех, а девушка поняла, что сморозила и покраснела. Видимо, ее работа заключалась в том, чтобы предлагать кресло посетителям.
— Увы, сегодня я оставлю вас без работы, — заметил этот негодяй, расправляя в руках перчатки и сжимая трость моего отца.
Я обвела взглядом магазин. Все внутри напоминало бальный зал, и манекены в шикарных платьях, терпеливо ждали, что их вот-вот пригласят на танец. Или разденут!
Неудивительно, что в магазине было пусто. Зубастые цены искусали всех!
Сверкающие украшения на корсетах, блестки на юбках, аксессуары и сумочка с бриллиантами все это было прямо в центре огромной залы.
— О, какая прелесть! Я хочу примерить ее с платьем! — обрадовалась я, поглядывая на няню. На самом деле я считала сумочку ужасной! Слишком сверкающая и ни капельки не элегантная. Она выглядела так, словно ее придумал простолюдин, впервые дорвавшийся до бриллиантов.
— Ну конечно! — защебетала стайка продавщиц, порхая за мной, словно бабочки за цветком в надежде, что я опылю их кассу.
Мои глаза пробежали по ценникам. Я выбирала самое дорогое, что только можно себе позволить. На цвет, фасон и кружево я даже не смотрела.
— О, это самое красивое платье, которое я только видела! — вздохнула я, ужасаясь зеленому тяжелому платью с изумрудами.
— Мис… сис, — сдавленно прокашлялась няня, — У старенькой тети Маргариетты, когда она умирала, слуги задергивали точно такие же занавески. И сморкались в них украдкой!
— Пусть, — послышался голос негодяя, пока я выбирала самые дорогие туфли, порхая от витрины к витрине. — И вот эти розовые туфли с огромными бантами!
— О, изумительный выбор! Они отлично подойдут к зеленому платью! — щебетали девушки, доставая мне коробочку с атласным бантом.
Так, что бы еще купить такое, чтобы ему стало плохо? Краем глаза я посмотрела на улыбку негодяя, и решила больше не стесняться.
— Перчатки с бриллиантами и разноцветными перьями! — показывала я, а одна продавщица чуть в обморок не упала. Зато остальные оказались проворней, тут же доставая мне перчатки, которые впору старой кокотке.
— Миссис! Вы будете выглядеть в них, как попугай тети Шарлотты! Зная, что ее супруг заядлый игрок в карты, то я не удивлюсь, если это он! — возмутилась няня, на которую я старалась не смотреть.
— Веер? О, беру конечно! — показывала я на веер, который идеально подошел бы к белому платью. — И вон ту пудру с рубинами! И… и… Расческу с бриллиантами! Ее мы тоже берем! О, к ней есть заколки? И их тоже! И вон те, красные! И шляпку, желтую! Вон ту!
Мысленно складывая суммы, я часто слышала предсмертные хрипы папиного кошелька, но это было так здорово. Вся эта атмосфера, негромкая музыка, блеск и шелест, — все это создавало удивительно настроение «купить все!».