Хозяйка волчьей стаи
Шрифт:
Молодой смуглый парень лежал на импровизированном операционном столе прямо посреди главной гостиной - Илья Романович, одетый как и все окружающие его оборотни в защитного цвета комбинезоны, пытался проделывать какие-то медицинские манипуляции, громко рыча на двух медсестёр, которые не с первого раза понимали его указания. Возле раскинувшегося на столе и обязанного капельницами и катетарами молодого смуглого парня стояли Альфы: Кирилл, Руслан и тот загорелый американец, чьё имя я вспомнила не сразу.
Трое вождей кланов радикально отличались
А ещё я вдруг почувствовала все свежие раны Баева - моя волчица, задержав дыхание, нервно пересчитывала каждое сросшееся и не до конца сросшиеся ранение, каждый вывих и сломанную кость. Слишком много для одного человека, пусть и оборотня.
Наверное, Кирилл почувствовал что - то. потому что обернулся... и смерив меня долгим черным взглядом, протянул ко мне руку. А я ...
Я вдруг подумала, что мало о нем беспокоилась. Прошлое должно быть оставлено прошлому, а я ... я слишком верила в неуязвимость Кирилла, хотя вот же следы на его теле - сейчас мои пальцы против воли, презирая любое моё смущение, скользили под футболкой Кирилла, отыскивая недавние ранения и попутно из залечивая.
– Не сейчас, девочка.
– немного отстранившись, прошептал Кирилл. Я с недоумением посмотрела на мужа: ему ведь до сих пор больно, так почему не сейчас. Он кивнул в сторону лежащего на столе смуглого парня.
– Помоги ему, - просто попросил Баев.
– Даже Луна уже не сможет ему помочь, - покачал головой Илья Романович, набирая какую - то ампулу в шприц.
– Слишком много времени прошло.
Я почувствовала - нет, услышала - сожаление на душе Кирилла.
– Амир прикрывал меня сегодня, - также, с нескрываемым с сожалением, прошептал Руслан...
Они ничего не требовали - эти три Альфы, стоящие сейчас возле окровавленного обеденного стола и прощающиеся с другом. Три Альфы, говорившие на разных языках, возглавляющие разные стаи, сейчас не сговариваясь, одновременно пустили свою силу, чтобы прервать мучения умирающего парня.
И я... раскинув руки, я приняла удар на себя.
Когда Кирилл спросил меня позднее, почему я выкинула такой фортель, я не сразу нашлась с ответом. Я ведь не спала нормально все эти пять дней.
Пусть и не воевала, не рисковала быть убитой, но всё же... просто не спала и просто волновалась.
Именно в той комнате, заметив мощную смуглую фигуру в окровавленном комбинезоне, я поняла что - то для себя... Как там говорится у классиков: лицом к лицу лица не увидать... От Кирилла в тот момент так сильно разило смертью, что это заставило меня задуматься.
Тревога же за Баева поглотила всё остальное.
Может, поэтому я не сразу поняла, что хотят сделать Альфы - слишком уж нечеловечным казалось мне их решение. Но они...
...они верили, что не добивают слабого, а помогают ему быстрее и безболезненней уйти.
Я же верила, я знала, что, несмотря на всю мою апатию, на слабость и остальные не
Меня лишь на секунду обожгло силой чужих Альф - и тот час всё прекратилось. Сила же Кирилла была для меня родной и вкусной, она предавала сил, а не причиняла вреда. Я просто перенаправила её, чтобы помочь пострадавшему парню.
– Что ты делаешь?
– спросил Руслан, пытаясь приблизиться ко мне, стоявшей у стола с раненным, но был остановлен Кириллом.
– Настя?
– только и спросил Кирилл. А я... я уже ничего не слышала, нависнув над искореженным телом Амира. Слишком много ранений, слишком долго они были открыты.... Слишком - всего слишком... И всё же...
Я видела перед собой не просто смуглого темноволосого казахстанца, я видела его будущую семью. Улыбнувшись Илье Романовичу, заметила.
– А вы сейчас своего зятя лечите.
У доктора выпали инструменты из рук.
– У меня даже пары нет, - тихо заметил он.- А сумасшествие я отсрочиваю таблетками... Оно в нашей семье рано наступает.
Я покачала головой.
– С вами оно не наступит.
– А ....?
– но врача я уже не слышала, полностью растворившись в поле раненного молодого человека -так велико было поражение его тела.
Я никогда не знала - не могла определить - как долго длилось лечение. В зависимости от состояния больного, от моего собственного состояния...даже от погоды - это могло затянуться на несколько часов, а могло быть завершено и за считанные минуты. Мы с медсёстрами долго пытались вести «дневник наблюдений», но каждый раз время так сильно рознилось, что это, кажется, вообще не давало никакой полезной информации. Разве что, порезы я почему- то лечила медленнее всего.
Не услышав - скорее почувствовав - спокойный, свободный от боли, вздох Амира, я улыбнулась и убрала руки от парня.
Успела.
Мои силы как раз оказались на пределе, как и ведь остальной организм - но кого это волновало, если удалость спасти целую жизнь. И всё же...
Даже чувствуя, что я снова заваливаюсь на пол (такое уже пару раз случалось со мной в больнице, при лечении тяжелых больных), я нисколько не сожалела, что отдала все свои силы на поддержание жизнь Амира. Теперь он выкарабкается.
Меня похватали жесткие, но уже родные руки Кирилла.
– Спасибо, родная...
– прошептал он, целуя меня в лоб и насылая целебный сон.
Вскр
Проснулась я только следующим утром, так и не прейдя в себя до конца. От слабости кружилась голова, в рту всё пересохло... И всё же я была как никогда счастлива - удалось спасти ещё одну жизнь.
За весь тот год, что я помогала врачам в больнице, подобных сложных случаев было от силы пару раз - и оба раза врачи отказывали больным в моей помощи. Помню, как Илья Романович рыкнул однажды, что и у Луны, пусть даже такой сильной, как я. есть свой предел.. И вчера я была практически на его границе.