Хpоники российской Саньясы. Том 1

Лебедько Владислав

В: — Какие, на ваш взгляд, могли быть выходы из тупиков? Были ли они? Удавалось ли кому-то? Что для этого нужно было?

Г.Р.: — Я думаю, что здесь нет какой-то единой рекомендации. Либо человек, выходя из своего тупика, шел за какой-нибудь, грубо говоря, сектой или группой и попадал в очередной замкнутый круг, в котором эта группа существовала. Тогда он все равно не вставал на Путь, а попадал в некоторое убежище. Либо, что случалось реже, человек находил какой-то свой вариант, свое видение. Я считаю, что такое могло произойти только через какую-то активную работу по осознаванию, через попытку понять — что же такое в

действительности случается, происходит, что я вижу: и основная сложность состоит в том, что мы привыкли опираться на данные своего собственного опыта, то есть на данные своих органов ощущений. Если мы что-то видели своими глазами, чувствовали своими руками — для нас это является конечным аргументом. А важно-то еще и осознать, — что именно стоит за этими ощущениями.

В: — Что для вас является критерием того, что человек занят Духовным поиском, поиском контакта с Реальностью, а не каким-то побочным продуктом? Что это — какой-то внутренний критерий или внешний?

Г.Р.: — Для меня всегда интересно, когда человек разговаривает своим языком, своими словами, высказывает свои мысли, даже если я с ним не согласен. У меня достаточно квалификации, чтобы отличить, когда человек высказывает свои собственные мысли и когда он повторяет какие-то тексты, даже если я эти тексты не читал.

В: — То есть это — критерий интуитивный?

Г.Р.: — Да, конечно, интуитивный. Но это — первое. Второе — это когда человек не объясняет свою ситуацию внешними обстоятельствами. Это тоже важное состояние, когда ты понимаешь, что все зависит от тебя. Не надеешься на чью-то помощь и не оправдываешь то, что с тобой случается «объективными факторами».

А внешних критериев нету. У каждого это происходит по-своему и, опять же, можно только за себя что-то говорить. Я не знаю, как это внешне выглядит.

Здесь нет единого критерия и его не должно быть, иначе все слишком просто было бы. Можно было бы на внешние признаки легко ориентироваться. А не всегда так. Бывает человек занимается бизнесом и всякими мирскими делами и, в то же время имеет очень высокий уровень осознанности; а бывает, что люди занимаются религией и в то же время находятся в полной темноте. Я думаю, что не так уж важно, чем человек внешне занимается.

В: — Как вам удалось выйти на Арканы Таро? Ведь это в то время было непросто.

Г.Р.: — Когда мне было лет двадцать восемь, у меня было двое знакомых, которым было лет по пятьдесят. Сейчас один из них, насколько мне известно — в монастыре, а второй — куда-то уехал. Достаточно краткое было знакомство. Они меня познакомили с Арканами, но, что самое главное, — они познакомили меня со способами работы с Арканами. Произошло это как бы случайно. Одна знакомая привела меня к человеку, у которого была большая библиотека. Он познакомил меня тогда не только с Арканами Таро, но и с работами Айванхова, писаниями Лествичника, с Гурджиевскими работами. Это был тот самый фотограф — Слава, о котором я Вам уже рассказывал.

Дальше я уже развивал эту тему сам. С этими людьми я больше не общался. Есть люди, которые являются просто проводниками и в этом они чувствуют свое предназначение.

В: — Когда в Вильнюсе произошла история с убийством Нигматуллина, вы ведь были знакомы с этой ситуацией? Что же тогда по-вашему произошло?

Г.Р.: — Я много думал над этой ситуацией и полагаю, что произошло «схлопывание» некоторой секты, то есть

возник абсолютный лидер — Абай, а настоящий Учитель — Мирзобай был отодвинут на второй план, в качестве некоторого флага он там присутствовал, но командовал всем реально Абай. Он был учеником, а в действительности оказался хозяином ситуации. Вокруг него было несколько учеников, для которых его слово стало критерием их жизни, то есть, они потеряли все остальные критерии. А он, соответственно, потерял точку опоры в реальности, так как эти люди вокруг него никакого сопротивления ему не оказывали. Ему не на что было опереться. И кончилось все это печально.

В: — Мирзобай ведь не вмешался?

Г.Р.:- Я думаю, что он решил, что люди должны свою карму сами отработать. Он не стал вмешиваться и, честно говоря, по человечески я не понимаю, почему он не вмешался, хотя до этого случая я воспринимал его как безупречного Учителя. Теперь же у меня нет желания с ним общаться. Он был единственным человеком, который, я думаю, мог бы предотвратить то, что случилось. Но он не сделал этого. Какие у него были соображения — я не берусь судить, так как человек он вполне осознанный.

В: — Вы — Мастер Школы?

Г.Р.: — Да.

В: — Что сблизило вас с этой Школой?

Г.Р.: — Пожалуй — первая Традиция, с которой я встретился и увидел человека, который то, что он говорит, — воплощает своим бытием.

В: — Прошлый раз вы говорили, что не вступаете ни под какие «знамена»:

Г.Р.: — В действительности Школа — это не «знамена», а закон, который формируется в виде трех постулатов.

В: — Какие это постулаты?

Г.Р.: — Первый постулат: «Каждый человек есть проводник бесконечного океана Знания и Силы, лежащего позади него»;

Второй постулат: «Познай самого себя, как часть мира и мир, как часть себя»;

Третий постулат: «Из мира следствий — в мир причин».

Эти постулаты определяют Закон Школы, и это созвучно с тем, что я сам вижу и думаю. Внутри этого Закона я увидел огромную свободу для собственной Реализации. Внутри этого Закона для меня нет каких-то ограничений. Все вспомогательные практики Школы, такие как «Огненный Цветок», методика «Дифференциальных Функциональных Состояний» (ДФС) и другие — они вторичны по отношению к Закону Школы.

Я вот давно уже «Сенситивный тренинг» провожу. В какой-то момент возникло понимание, что система образования не доделывает свою работу, там много задач и практик на развитие логической сферы, есть и немного на развитие образной сферы, но это как-то отдельно, а вот одновременно на развитие и образной и логической сферы — это отсутствует совсем. И здесь возникла идея такого «ликбеза», чтобы людей обучать навыкам гармоничной работы образной и логической сфер сразу. Здесь и появилась идея «Сенситивного тренинга», который использует простые и доступные упражнения, не требующие специальных трат времени; упражнения, которыми могут заниматься люди, без отрыва от социальной жизни. Очень многие практики не удовлетворяли именно тем, что требовали особого сосредоточения, типа практик Даосской йоги, которые сейчас напечатаны в разных книжках, и заниматься которыми, по моему мнению, нельзя категорически. Кто об этом знает, тот и не занимается, а кто не знает, тот приходит уже в качестве пациента, рассказывая, куда он сублимировал эту сексуальную энергию и что после этого произошло с эндокринной системой.