Хpоники российской Саньясы. Том 1
Шрифт:
(на ваш взгляд неадекватная, но — все претензии — к себе, любимому) Из головы во всяком случае я эту дорчильную муру выкидываю напрочь — надоело лечить бездарных халтурщиков паразитической ориентации
(впрочем я и моя семья и мои близкие друзья уверены, что адекватная реакция на ваш заезд в нашу сторону вам тем более не понравится — чтобы не сказать больше)
55 — песни макаревича на дух не переношу, считаю что это местечковое завывание может нравится только бабушкиным — и сереньким козликам
Зря ему
6 — максимум что можно сделать для вас в вашем нынешнем положении — превратить вас назад в собачку-болонку или в моську
Возможно это лучшее что для вас можно сделать
Правда последних лет 12 я не занимаюсь благотворительностью такого рода
без всякой симпатии и уважения
Попандопуло
Влад — > Попандопуло, 30 июля 1999 г.
Уважаемый Григорий!
Искренний привет Вам от Влада Л. Ябедько (варианты: Влада Л. Ебедько, Влада Ле Блядько и другие…)
Огромное спасибо Вам за небольшую, но очень емкую по смыслу новую главу для моей книги. В целом — неплохо! Надеюсь, что псевдоним Попандопуло вас устроит. Звучит неплохо и, к тому же, грек.
Ваша высокая (я не кривлю душой) оценка моих мемуаров и моей личности очень меня вдохновила, и, я бы даже сказал, возбудила, так что, как видите, я снова начинаю дрочить и строчить. Не знаю, как мне будет онанироваться в этот раз, но теперь, так как Вы приложили к этому процессу свою руку, я, пожалуй не удержусь и кончу прямо здесь. Это же акт творчества…
То, что Вы изволили перечитать написанный мною Текст дважды, переполняет меня гордостью. Только ради этого одного и стоило писать данную главу: что мне внимание каких-то тысяч незнакомых читателей, которые толком-то не смогут понять и глубину Текста и, самое главное, потаенные эксгибиционистские чаяния и надежды самого автора, что так Мастерски, сорвав, так сказать, «все и всяческие маски», сделали Вы. Со всей уверенностью могу сказать, что в том, что Вы прислали мне, нет ни слова неправды или какого-то необъективного видения. Все абсолютно правильно, глубоко и в «корень».
Позволю себе высказать некие соображения по несущественным деталям Вашего письма:
«я, безусловно, против публикаций такого рода — и вообще, и — о «себе», в частности.»
Не могу полностью с этим согласиться, так как считаю, что о таких людях, как мы с Вами, широкие массы необходимо оповещать.
По поводу первой цитаты: «Тигры уважают львов, слонов и бегемотов. Мандавошки никого не уважают.»
Что касается меня, — то я Вас искренне уважаю (безо всякого лукавства и кокетства). Тогда — к чему эта цитата?
Что касается второй цитаты, — ее я понимаю и полностью с ней соглашаюсь в данном контексте.
«Ясно, чего вы добиваетесь, предлагая себя в этом провокативном качестве («подловато, что не
К сожалению, я не могу пока еще выслать Вам полный Текст книги… из него будет понятно, что все-таки прямо и за свой счет.
О вкусах не спорят, но многие песни Макаревича мне очень нравятся, хотя Я свое мнение не навязываю.
Учитывая нашу с Вами близость по Духу, предлагаю Вам, как действительно талантливому художнику, сделать иллюстрации к моим Текстам.
Денег за это не обещаю, надеясь на Вашу Благотворительность… нельзя же 12 лет держать ее в загоне.
Ваш юный Друг Владик.
Больше писем пока не приходило…
Глава 12. Игорь Чебанов
Познакомиться с Игорем Чебановым советовали очень многие. Я некоторое время откладывал эту встречу. Добраться до Красной Горки (глубинка под Псковом), где с начала девяностых обосновался Игорь, без машины было сложно. Да и на машине нормальная дорога — только летом.
Но вот, наконец, в начале июня, я договорился со своим приятелем Юрой Андреевым, что он отвезет меня в Красную Горку. (Юра и сам давно хотел увидеть живого представителя «эзотерического христианства»). Перед отъездом я позвонил известной уже читателю Вере, у которой там тоже был дом; с Чабановым они были старыми друзьями:
— Завтра собираюсь к Чабанову!
— На машине?
— Да.
— Возьмите тогда и меня. Две недели уже жду оказии, чтобы уехать туда на лето!
— За тем и звоню!
Итак… машина и проводник были готовы, и мы поехали…
Возле дома, на пригорке, стоял мужчина, лет сорока с небольшим, среднего роста. Мне сразу бросились в глаза его короткие зеленые брюки и ярчайшие апельсиновые штиблеты «в дырочку». Мы с Юрой поднялись на пригорок и поравнялись с ним:
— Здравствуйте!
— День добрый!
— Не вы ли, часом, Игорь Чабанов?
— Я Игорь, а вы кто?
— А мы — ходоки из Питера, пришли вот к вам, — правду о жизни послушать:
— Ну что ж, пошли в дом.
Мы вошли в просторную избу и уселись на лавку. Несколько минут сидели молча. Хорошо было сидеть. Потом, когда молчание как-то естественно исчерпалось, Игорь улыбнулся и с какой-то особой теплотой в голосе произнес:
— А вы водочки-то привезли?
Юра отправился к машине за водкой, а мы с Игорем опять какое-то время сидели в очень мягкой, непринужденной тишине. Пришла жена Игоря, — поставила чайник, достала стопки, стаканы для чая, хлеб и варенье. Потом вернулся Юра и мы, прихватив все необходимое, пошли в небольшой соседний домик. Единственная комната была темная, у стены стоял стол и три стула. Сели, посидели молча еще минут пять, — как-то очень спокойно внутри и улыбка просится. Игорь разлил водку: