Храм Миллионов Лет
Шрифт:
— Это интриган, который ищет только личной выгоды.
— Мне кажется, что его необходимо выслушать.
Рамзес принял брата в саду. Лев притворился спящим в тени смоковницы, а пес глодал кость.
— У тебя охрана еще лучше, чем у Сети! — удивился Шенар, — невозможно даже приблизиться к тебе.
— Разве ты не знаешь, что греки пытались ворваться во дворец?
— Я не знаю об их намерениях, но могу сообщить тебе имя виновника заговора.
— Как ты его узнал, мой любезный брат?
— Менелай пытался подкупить меня.
— Что он предлагал?
— Завладеть троном.
— И
— Я люблю власть, Рамзес, но я знаю пределы своих возможностей и не собираюсь за них выходить. Фараоном будешь ты, и никто другой. Нужно уважать волю нашего отца.
— Почему Менелай пошел на такой риск?
— Для него Египет — тюрьма. Непреодолимое желание вернуться в Лакедемон вместе с Еленой помутило его разум. Менелай уверен, что ты лишил свободы его супругу. А я должен был сослать тебя в оазис, освободив Елену, и дать ему разрешение на отъезд.
— Елена пользуется абсолютной свободой.
— Греку этого не понять: женщина, по его мнению, должна полностью подчиняться мужчине.
— Может, он просто глуп?
— Менелай упрям и опасен, он реагирует, как и положено греческому герою.
— Что ты мне посоветуешь?
— Прогони его немедленно.
Глава 7
Поэт Гомер жил в простом доме недалеко от дворца правителя. У него служили повар, горничная и садовник. Его погреб был полон глиняных кувшинов с вином, к которому он добавлял анис и кориандр. Поэт редко выходил из сада, самым ценным деревом которого было лимонное, чей аромат облегчал дыхание.
Гомер курил трубку, набитую листьями шалфея, головка которой была сделана из большой раковины улитки. Гектор, черно-белый кот, сидел у него на коленях, а поэт читал «Илиаду» то Амени, то писцу, которого ему прислал друг Рамзеса.
Визит правителя обрадовал Гомера. Повар принес критскую вазу с узким горлышком, позволяющим свежему и ароматному вину вытекать тонкой струйкой. Даже в беседке с четырьмя столбиками из акаций, покрытой крышей из пальмы, жара была невыносимой.
— Это лето лечит мои боли, — заметил Гомер, грубое и морщинистое лицо которого украшала длинная белая борода. — А бывают ли здесь такие грозы, как в Греции?
— Бог Сет иногда наводит ужас, — ответил Рамзес. — Небо покрывается грозовыми тучами, молнии прорезают его, гремит гром, широкие потоки воды, увлекающие за собой щебень, спускаются с гор. Страх наполняет сердца, а некоторые начинают верить в конец света.
— Сети носил имя Сета?
— Это долго оставалось для меня тайной. Как Фараон осмелился выбрать богом-покровителем убийцу Осириса? Я решил, что он подчинил себе силу Сета, неизмеримое могущество неба, и использовал его в целях гармонии, но не беспорядка.
— Странная страна Египет! Вы что, собираетесь сражаться с иной грозой?
— Эхо драм достигло и этого сада?
— Мое зрение ослаблено, но слух у меня замечательный.
— Значит, вы знаете, что ваши соотечественники пытались уничтожить меня.
— Позавчера я написал:,
…да объяты, как всеувлекающей сетью, Все3
Перевод Н. Гнедича.
— Вы, наверное, прорицатель?
— Я не сомневаюсь в вашей вежливости, но, думаю, будущий Фараон может прислушаться к мнению старого безобидного грека.
Рамзес улыбнулся. Гомер был неуравновешенным и прямолинейным, но такое отношение ему нравилось.
— Как вы думаете, захватчики действовали по собственной инициативе или по приказу Менелая?
— Вы не знаете греков! Их любимая игра — поддерживать заговоры. Менелай хочет обладать. Еленой, а вы ее прячете. Единственный выход для него — насилие.
— Оно потерпело неудачу.
— Упрямый и ограниченный Менелай не откажется от этой идеи и объявит войну внутри страны, не думая о последствиях.
— Что же вы мне посоветуете?
— Отправьте его в Грецию с Еленой.
— Но она отказывается!
— Любое желание этой женщины порождает только несчастье и смерть. Никому не под силу изменить ход ее судьбы.
— Она свободна выбирать страну для жительства по собственному желанию.
— Я вас предупредил. Кстати, и не забудьте доставить мне новый папирус и оливковое масло лучшего качества.
Некоторые посчитали бы поведение седобородого поэта немного дерзким, но Рамзес любил его искренность, которая была ему дороже сладких речей придворных.
Как только Рамзес перешагнул портал отведенного ему крыла дворца, Амени поспешил ему навстречу. Таким возбужденным Рамзес его еще никогда не видел.
— Что происходит?
— Менелай… Это Менелай!
— Что он сделал?
— Он взял в заложники служащих порта, женщин и детей и угрожает их убить, если ты не отдашь сегодня же Елену.
— Кто отвечает за безопасность порта?
— Не будь слишком строгим. Менелай и его люди внезапно схватили наших солдат, охраняющих пристани.
— Предупреждена ли моя мать?
— Она ждет тебя, в сопровождении Нефертари и Елены.
Вдова Сети, супруга Рамзеса и Елена были обеспокоены.
Туйя сидела на низком позолоченном стуле, Нефертари на складном, а Елена стояла, прислонившись к светло-зеленой колонне в форме лотоса.
Зал аудиенции великой царской супруги был прохладным и располагавшим к отдохновению. Тонкие запахи пленяли обоняние. Украшенный букетом цветов трон Фараона напоминал о временном отсутствии правителя.