Храм небытия
Шрифт:
На небольшом экранчике, зажёгшемуся, скорее всего, после удара об него монстра, появилась засвеченная неясная картинка. Если сильно прищуриться, то можно было заметить чей-то силуэт, стоящий спиной к снимающему. Эти двое о чём-то говорили, но, как и картинка, звук оказался слишком искажённым. Происходящее привлекло к себе внимание как Юрия, так и Юпитера. Красный сканер, служащий второму вместо единственного глаза, фокусировался на мельчайших деталях изображения, постепенно улучшающегося в качестве. Когда же оно стало приемлемого качества — ситуация изменилась в корне.
— Ты только осторожнее с камерой, всё же это слишком сырая технология! — прокричала снимающему копия Юрия.
— Что же это за технология-то такая? Да-к ещё и приказали нам заснять всё…
— Как мне сказали, она делает записи на века, которые не сотрёт время. По мне так, это лучшее, что мы можем сделать, если… — камера приблизилась к лицу мужчины. Пусть он и улыбался, но это было лишь внешняя скорлупа, внутри которой ютилась чистая печаль. Казалось, что вся горечь сосредоточилась в одном человеке, и он под гнётом этой невыносимой ноши изо всех сил старается не падать от её тяжести. — В любом случае наша миссия очень важна… Слушай, давай начнём с другого! Всё же это для наших потомков, так зачем же начинать с грустного?
— Твоё дело! Моё — снимать.
— Так, приблизь-ка сюда! — мужчина достал из левого нагрудного кармашка небольшую фотографию, развернув которую, он направил в сторону экрана. — Взял? Отлично! Это моя семья. Слева от меня — жена, моя ненаглядная красавица, родившая богатыря по центру. Я их очень люблю и сделаю всё возможное от меня, чтобы защитить их! Таких как я много, и все мы сражаемся ради наших близких. Сейчас, смотря на это синее небо, я думаю о том, что обязательно хочу его вновь увидеть, — к этому моменту качество записи прояснилось, и на заднем фоне показалась бескрайняя синева, а в отдалении, ближе к земле — линия зелени. — И раз уж у меня достаточно времени — я расскажу всё, что смогу! Начну, пожалуй, с…
В этот момент запись оборвалась, выведя Юрия из состояния близкого к трансу. Всё казалось слишком странным, слишком непонятным и пугающим. С момента своего пробуждения в этом месте Юрий не раз смотрел на себя в отражениях, и он прекрасно понимал, что лицо на экране — его собственное. Только вот он совсем ничего не помнил: ни неба, казавшееся ему сейчас столь прекрасным и будоражащим, ни тонкой зелёной полосы вдали, подчёркивающей тот синий оттенок, ни тем более какой-либо семьи. Размышления над этим вполне резонно подтолкнули его к одному важному вопросу: а он ли на этой записи? Юрию хотелось получить ответ, но также он понимал, что ему желательно отсюда уходить, особенно после двух громких – эхо разнесло звук до самых далёких щелей – выстрелов. Эти монстры могли прийти сюда в любой момент. Юрий спешно подобрал ружьё и направился к выходу, но перед тем, как выйти, он остановился.
— Юпитер, — обратился он, не оборачиваясь. —
— Я не знаю, Юрий. Я в таком же неведении, как и ты, и знаю столько же. Как я уже говорил ранее, у меня нет данных к этому крылу. Возможно, благодаря этому видео, мы сможем вернуть тебе твою память. Но… это видео…
— Что с ним?
— Ничего, Юрий. Думаю, нам лучше поторопиться.
Ничего не ответив, Юрий осторожно выглянул из-за двери и, удостоверившись в безопасности, вышмыгнул в коридор. Юпитер вылетел из комнаты и Юрий закрыл дверь, они спешно, оглядываясь по сторонам, отправились в свою берлогу. Дорога вышла беспокойной, Юрий напрягал все свои чувства, не ослабляя их ни на минуту. Любой шорох моментально менял маршрут следования, удлиняя его. Каждая игра тени заставляла сердце биться быстрее, а дыхание сбиваться и дрожать. Это состояние, давящее с каждой секундой лишь сильнее, спало только после того, как он увидел знакомый лист железа, закрывающий вход в убежище. Внутри он окончательно сумел расслабиться, упав на сымпровизированную им кровать, моментально вырубившись.
Открыв глаза, первым делом Юрий увидел перед своим лицом красный «глаз» Юпитера, внимательно рассматривающий его. Никак это не прокомментировав, Юрий приподнялся и сел на своём лежаке, облокотившись спиной об стену. Каждое такое его «вырубание» казалось ему… неполным, если так можно выразиться. Будто там чего-то не хватало, но чего — не знал. Он просто закрывал глаза, а после открывал их. Между этими двумя действиями ничего, пустота. Протянув руку влево, он засунул её в небольшой рюкзак и, немного пошуршав внутри, достал небольшую консервную банку. Всё, что на ней было, – какое-то клеймо с парой непонятных символов. Вытащив из правого берца ножик, Юрий всадил его в банку и стал открывать её. Внутри оказалась какая-то бесформенная серая масса, часть которой он тотчас засунул себе в рот вынутой из кармана ложкой.
Неожиданно Юрий замер, перестав даже жевать… Его слух уловил тяжёлые шаги совсем рядом с убежищем. Оно двигалось прямо в их сторону, и вот, буквально через секунду собиралось пройти рядом с сымпровизированной дверью в виде тонкого прогнившего листа железа. Каждый шаг существа отражался в тяжёлом замирании сердца Юрия. Невидимый обруч, нависший на его голове, стягивался лишь сильнее, невыносимо давя на виски. Желание выжить с трудом перевешивало желание сжать голову что есть мочи. Когда наконец-то шаги исчезли, Юрий отрывисто вдохнул и выдохнул. Дрожь моментально охватила всё его тело, и он, обессиленный, выронил из рук консервы. Юпитер всё это время наблюдал за ним, не издавая и звука.
— Юпитер, скажи, — еле слышимым голосом начал Юрий, — почему эти консервы такие… безвкусные?
— Скорее всего, это сделано специально. Возможно, их главная задача именно питать тело. По этой причине вкусовые добавки не столь важны. Скорее всего, они сделаны для… самых крайних случаев, при которых ресурсы тратятся с максимальной пользой или же их попросту недостаёт.
— И почему я их ем?.. — Юрий поднял банку и продолжил класть ложку за ложкой в рот.