Храм океанов
Шрифт:
Это была не просто волна гнева – это был прямой приказ бога. Сахун сорвался с места и бросился бежать вдоль берега, проламываясь сквозь кусты, перепрыгивая коряги, поднимая тучи брызг на мелководье и задевая свесившиеся над водой деревья. Пара нуаров, положив руки на мечи, двинулись следом.
– Ты куда собрался, Хоттаку? – одернул старшего нуара Дракон.
– Ты сказал, он достоин смерти, повелитель. – Страж потянул клинок из ножен.
– Если бы я хотел его смерти, Хоттаку, я бы приказал ему умереть, – сурово сообщил ученый. –
– Да, мой бог, – склонил голову нуар и жестом отослал в гнездовье остальных.
«Куда катится планета? – устало подумал мудрец. – Зверорожденные командуют полубогами, стражники додумывают приказы, смертные убегают от сытости и безопасности... И это в то время, когда нам наконец-то открылись врата в другие миры!»
Повелитель Драконов выполз на солнце и свернулся в тугие кольца. Ему хотелось погреться и посоветоваться с Зеленцом, куда лучше знающим хитрости поведения двуногих. Может, ученик найдет какую-то подсказку для распутывания накопившихся загадок?
Сахун же в это время все еще бежал, проскакивая между деревьями и перемахивая выпирающие из земли корни. Леса вокруг главного гнездовья были сильно вытоптаны и тщательно расчищены от валежника, промчаться через них на полдня пути в любую сторону труда не представляло.
Впрочем, свалился он намного раньше, влетев на всем бегу в небольшой ручеек с рыхлым песчаным дном и потеряв равновесие. Вставать беглец уже не стал. Его «отпустило».
Бог приказал: «Пошел вон!» – и раб умчался, куда сказано.
Повелителя рядом нет – выходит, его воля исполнена.
Раскинув руки, Сахун тяжело дышал, приходя в себя, и даже не пытался выбраться из воды. Сейчас в потоке было хорошо: ручей охлаждал разгоряченное тело, успокаивал боль от ран в спине, оставленных когтями дракона, захлестывал на лицо и тем самым давал возможность утолить жажду, не поворачивая головы. Однако вскоре юноша начал мерзнуть, а потому тяжело поднялся и выбрался на берег, сев на камень возле молодой сосенки и привалившись спиной к дереву.
Он жив! Это было странно и удивительно. Но объяснимо. Рассвирепевший властелин вместо того, чтобы хорошенько обдумать жестокую кару, просто отшвырнул его в сторону, как он сам в раздражении отшвыривает камень, о который случайно разбил ногу.
– Повезло, – перевел дух Сахун, поднимаясь и оправляя одежду. Открыл поясную сумку, заглянул внутрь. Оба ножа, большой и маленький, на месте. Огненные камни тоже. И даже трут – но он безнадежно намок. В каком виде его застигли, в таком и отшвырнули в божественном раздражении. Можно спокойно разводить костер, сушиться и обустраиваться на новом месте. – Еще как повезло!
Но самым важным, конечно же, было то, что он сумел отвести гнев повелителя от Волерики. Сейчас предсказательница в тепле и безопасности, хорошо поела и спокойно отдыхает. В гнездовье Повелителя Драконов умели заботиться о беременных. Как-никак, от качества рабочего стада в немалой степени зависел успех любого из
Вытряхнув испорченный трут, юноша разделся, развесил одежду на ветвях ближней рябины и вышел на открытое место, отогреваясь на солнце и пытаясь сообразить, как ему выбраться отсюда и вернуться обратно к дому. Не то, чтобы он пропал бы в другом месте – но в обжитой расселине Сахун уже привык, приспособился. Там были готовые ловушки и веревки для силков. Начинать все с самого начала ему не хотелось.
Однако воспоминание о полете не радовало. Мало того, что драконы мчались с невероятной скоростью, покрыв за короткий срок дней десять, а то и двадцать пешего пути, так ведь они еще и летели по прямой! По земле так не походишь. Оказывающиеся на пути скалы и болота, буреломы и реки, холмы и овраги заставляют пешего человека кружить, петлять, надолго задерживаться, одолевая препятствия, тратить время на поиски пищи и устройство ночлега – да и просто на отдых. Ведь шагать непрерывно много дней подряд никому не по силам.
Выходило – раньше осени домой не попасть. Даже если набраться наглости и пойти открыто, по тропе Рождений, ведущей от главного гнездовья к угодьям Растущего, – все равно только к концу лета получится вернуться. Он ведь не скотник, ведущий спинозубов или клюворылов на работы, не молодой раб, посланный взамен пропавших. Его просто так никто кормить не станет. А искать еду самому – тратить время.
Согревшись, Сахун оделся – все было еще влажным, но теплым, а потому особо не раздражало. Вниз по ручью он спустился до речной заводи и вдоль берега пошел на юг, с грустью поглядывая на разлегшихся вдоль воды крокодилов. Зверюги его мысли как чувствовали, и многие – те, что помельче, – предпочитали сорваться с места и уйти в глубину. Но охотнику сейчас было не до них.
Первые полтора десятка лет своей жизни беглец провел в главном гнездовье, и хорошо знал, что ночью оно охраняется крикунами, мимо которых незаметно и муха не пролетит. Днем вокруг огромного жилища повелителя за порядком и безопасностью следят нуары. Они не столь глупы, как мелкие обитатели верхних нор, их можно и обмануть.
В этой мысли не было никакого противоречия. Там, где крикун просто орал, заметив движение, поднимал тревогу – страж богов думал, и принимал какое-то решение. А обмануть возможно только того, кто думает.
Когда до гнездовья оставалось всего ничего, юноша снова разделся, туго скрутил одежду и спрятал ее под корнями подмытой сосны на берегу залива. Быстро вошел в воду между задумчивыми крокодилами и торопливо нырнул.
Все мальчишки знают, что эти водяные ящеры всегда яро кидаются на все, что плавает по поверхности – и почти не замечают того, что находится в глубине. По весне и поздней осенью подростки даже развлекались тем, что плавали среди сонных от холода громадин и ныряли под них. Летом таким весельем заниматься не стоило – на мелководье могли и сцапать.