Храм Темного предка
Шрифт:
Суп – мне.
– Конечно, тебе, – Катя улыбалась, чувствуя – они миновали порог в бурном водовороте. – Лишь ты ешь утром борщ и свой ужасный суп с перловкой.
– Тебе – клубнику. Я ж в командировках приучен – суп-концентрат в любое время суток.
На кухне он подошел к кофемашине. Катя доставала из пакетов готовую еду, накрывала на стол. Поставила и орхидеи, любовалась ими.
– Новости есть, – объявил Гектор. – Не хотелось мне с грустного начинать. Но ты должна знать. Краснова умерла.
– Она умерла? Из-за падения? –
– Ее вчера повезли в Склиф, она скончалась в приемном покое. Я звонил в Склифосовского рано утром, навел шорох, мне сказали: предварительный диагноз – острая сердечная недостаточность. Ну, естественно, предстоит вскрытие.
– Сердечный приступ у нее? – Катя раздумывала. – Гек, она точно сама упала из окна, раз у нее стало плохо с сердцем. Приступ начался в кабинете, она не могла дышать, распахнула окно, села на подоконник, потеряла сознание и выпала наружу. Теперь ясно, отчего она не отправилась на встречу с тем человеком в Шалаево. Она скверно себя чувствовала. И ты первый заметил точечные кровоизлияния в ее глазах – симптом нарушения дыхания при инфаркте.
– Похоже. Но вдруг нечто иное с ней случилось? – ответил Гектор. – Подождем результатов судмедэкспертизы. Катя, я подумал – а не нагрянуть ли нам еще раз в логово зверской фауны, а? Позавтракаем – и двинем. В зоомузее сегодня санитарный день, посетителей нет, начальство их в отъезде, но те, кто вчера там ошивался, скоро узнают о смерти Елены Красновой. Любопытна мне их реакция. И еще – материалы, взятые ею из музейной библиотеки… Нам с тобой стоит их изучить.
– Ты же их сфотографировал, – напомнила Катя.
Гектор протянул ей чашку капучино, добавив мятного сиропа. Готовил себе двойной эспрессо.
– Насколько я понял, она читала перед смертью старые письма или отчеты почти столетней давности. Мелькает фамилия Велиантов – профессор Велиантов, отчет им подписан. Но почерк неразборчивый, на фотках при укрупнении текста все расплывается. А речь про Тянь-Шань вроде. Давай ознакомимся с бумажками в натуре, а?
– Поедем в зоомузей, – согласилась Катя. – Федор Матвеевич вернется из Шалаево, свяжемся с ним. Интересны и его новости, если есть.
Они завтракали, Гектор наворачивал суп с котлетами. Ему на мобильный пришло сообщение.
– Ба! Первые результаты моих утренних выволочек продувшимся в покер должникам. Зашевелились черти. О-о-о-о-о! Плюсуют! Чудненько! – Он набрал ответный текст. Позвонил кому-то и – по своему обыкновению, без здрасти и до свидания – велел приказным тоном: – Скинь мне запись с камер.
Ему сразу пришло новое сообщение.
– Ну, совсем другой расклад, факты косяком, зашибись! – Гектор хищно засунул за щеку половину котлеты. – Щассс! Глянем…
– С каких камер, Гек? – спросила Катя. – Музейные же все они сами отключили вчера.
– Помнишь слова охранника: Краснова пришла на работу не своим обычным путем, от метро «Библиотека имени Ленина»,
Они забрали кофе и пошли в комнату. Катя принесла ноутбук. Они сели рядом на диване. Гектор синхронизировал навороченный мобильный с компьютером. Открыл файл с записью с камер. Он был без пиджака, в одной рубашке с засученными рукавами. Положил руку на плечи Кате, обнимая ее, притягивая плотно к себе.
– Гек, запись с конца! Краснова на видео, я ее узнала, она входит в музей, – объявила Катя, стараясь отвлечь его.
– Отмотаем потихоньку назад, – Гектор, обнимая ее, кликал мышкой, укрупняя изображение. – Время 13.45 вчера, Краснова шествует по Большой Никитской.
Катя увидела Елену Краснову: в бежевом тренче, с сумкой, она шла по улице, поравнялась со зданием кафе «Кофемания». Гектор снова отмотал запись назад. Краснова теперь двигалась мимо театра Маяковского.
– 13.30 – «божья коровка» нигде не останавливается, чешет в музей. Назад, назад! – Гектор перематывал запись. – Откуда она ползет? – Гектор снова отмотал запись. – С Арбата? Или с Гоголевского бульвара?
Елена Краснова на записи миновала желтый особняк Музея Востока на Никитском бульваре. Катя не заметила в ее облике ничего необычного. Интеллигентная горожанка, сотрудница музея, одета просто, но элегантно. И нет никаких признаков ее плохого самочувствия – сердечники часто останавливаются, задыхаются. Она же идет размеренным шагом.
– Черт, слепая зона! По закону подлости! – Гектор указал на внезапно посеревший экран ноутбука. – Камер нет на отрезке. Давай подождем, я включу реверс-автомат записи.
Они ждали. По экрану ползли серые полосы. Затем возникло изображение: Елена Краснова неторопливо шла мимо посольства Эстонии.
– Время 11.40. – объявил Гектор. – Пауза затянулась. А где «божья коровка» провела полтора часа, прежде чем выползла на Никитский бульвар? Посольство… Оно в Калашном переулке. – Он сверился с мобильным.
– Калашный идет параллельно Никитскому бульвару, – пояснила Катя. – Я там сама порой хожу к Арбату и Воздвиженке. Гек, но в Калашном вроде ничего нет, где можно скоротать полтора часа – я имею в виду кафе.
– А давай перед музеем заглянем в Калашный, – предложил Гектор. – Смотри, Краснова на видео первый раз попала на камеру, когда поднялась из подземного перехода. Она приехала на метро и отправилась пешком целенаправленно прямо в Калашный переулок. Система распознавания лиц работала с ее образом. Я ее ведь тайком сфоткал на мобильный вчера, когда она с тобой говорила. Словно чувствовал – изображение нам пригодится. В Калашном переулке у нее имелось дело, занявшее почти полтора часа. Проверим на месте, куда она могла зайти.