Хрангелы

Леви Инга

кошмар моделей.

– Если так дальше будет продолжаться, – сказал Антон, – мы все превратимся в моделей... В модели человека. Знаете, такие в кабинете биологии стоят, скелеты называются?

– Это здорово, конечно, что вы такие остроумные, только проблема от ваших шуток не перестает существовать, – недовольно парировал Френк. – Если мы собрались блистать друг перед другом искрометным юмором, то я пошел. У меня есть дело.

– Да ты не сердись, дружище, – добродушно хлопнул его по плечу Грег, – если не смеяться,

вообще свихнемся. Вот мы с Ольгой сегодня так нахохотались – весь день настроение было хорошее. А смеялись из-за ерунды! Ник, ты, кстати, с Ольгой говорил?

– Ага.

– О чем? – тут же спросил Антон. Единственным недостатком Антона кроме красоты (он считал, что красота для мальчишки – самый настоящий недостаток) было его непреодолимое любопытство. Ну не мог он не задать этого вопроса!

– Да так, – уклончиво ответил Ник. Не очень-то ему хотелось рассказывать о проколе с куполом.

– Антон, ну кто же вот так – в лоб – спрашивает о личном?! – с легкой ехидцей сказала Маша.

Ник посмотрел на нее удивленно:

– Да это и вовсе не о личном.

И рассказал, как Ольга едва не продырявила защиту (правда, деликатно опуская некоторые подробности). Тем не менее Френк сразу завелся:

– Ну кто ее просил! Она же могла нас погубить! Насколько я понимаю, купол соорудили для того, чтобы защитить нас. Как она могла! Ты тоже хорош, – накинулся он на Грега, – зачем ее туда потащил!

Грег растерянно сопел, не зная, что ответить.

Ник попытался разрядить обстановку.

– Подожди, Френк, не кипятись... Она и сама расстроилась, ты

даже не представляешь – как.

– А вообще-то было бы здорово, – мечтательно проговорил Антон, – проделать дыру в этом куполе и сквозь нее, неожиданно – ф-ф-рх! – и упорхнуть. Правда, если бы мы могли так, как Френк, перемещаться в пространстве... Я бы в тот же день купил огромный кусок сыра, ветчины, целый батон и сделал бы огромный бутерброд. А лучше – два...

– А я бы попросила бабушку приготовить пельмени, целый тазик! И все бы съела, – подхватила Маша. – Моя мама в обморок бы упала, точно!

– Лучше хороший бифштекс, такой прожаренный, хрустящий, – возразил Грег, – да побольше жареной картошки. С кетчупом.

– Ребята, как вы думаете, концептуальная модель трансерфинга предусматривает реализацию пространства вариантов? – спросил Питер.

– Чего? – все ошарашенно уставились на него.

– Ничего. У вас сейчас гастрономические галлюцинации начнутся. Давайте сменим тему.

Они поговорили еще минут десять, но никакие мысли насчет выхода из ситуации ни у кого не возникли. Ник объяснил, что хрангелы тоже пока ничего посоветовать не могут. Дети разошлись, а хрангелы остались на берегу.

– Нет, это решительно невозможно! – возмущалась Красинда. – Какие же мы хрангелы! Не можем детей защитить! Позволяем им умирать голодной

смертью!

– Ты подожди со смертью, – осадил ее Болтан, – что-то в сегодняшнем разговоре меня очень зацепило, сам пока не пойму что. Надо подумать...

– Мы только тем и занимаемся, что думаем, – не унималась Красинда, – а тут не думать – тут прыгать надо!

– Зачем прыгать? – изумилась Толчунья. – Это какой-то новый способ волшебства?

– Это анекдот, – сказала Мудрица, – разве не знаешь?

– Нет...

– В клетке. С обезьяной. Подвесили к потолку связку бананов, – нехотя начала рассказывать Мудрица, удивляясь, как это можно не знать такой старый, всем известный анекдот. – И поставили табурет. Обезьяна пару раз подпрыгнула, потом подумала, встала на табурет и достала бананы. В эту же клетку посадили алкоголика. Повесили бутылку. Он прыгал, прыгал, раз сто. Ему говорят: «Да ты подумай!» Он отвечает: «Что тут думать, тут прыгать надо».

Толчунья внимательно смотрела на Мудрицу. Она явно ждала продолжения.

– Все, – сказала Мудрица, чтобы обозначить конец анекдота.

– Ну? – спросила Толчунья.

– Что – ну?

– Достал он бутылку?

Мечтан трясся в беззвучном смехе, Форчунье было интересно, как Мудрица станет выкручиваться, а Красинда и Болтан бесстрастно наблюдали, как Толчунья невольно становится персонажем новой версии бородатого анекдота. Мудрица уже приготовилась долго объяснять, в чем соль и почему последняя фраза должна вызывать смех, но потом, представив, сколько придется потратить сил и слов, решила не браться за это неблагодарное дело.

– Да. Достал, – ответила она.

– Ничего смешного, – ледяным тоном произнесла Толчунья. – Спиртное никому еще не пошло на пользу. Лучше бы этому несчастному человеку тоже поручили бы бананы доставать.

Мечтан, не в силах больше сдерживаться, хохотал так, что у него слезы потекли. Форчунья с Красиндой тоже не удержались от смеха. Даже Болтан улыбнулся.

Мудрица вздохнула:

– Толчунья, ты абсолютно права. Удивляюсь, как до тебя это никому не приходило в голову.

После приступа безудержного веселья каждый задумался о своем, хотя, по большому счету, все они тревожились о детях...

***

Старшие мальчишки готовились ко сну. Разговор переползал с одной темы на другую, и оказалось, что обсуждать-то им собственно нечего: ничего не происходит, на важные вопросы нет ответов, впереди – неизвестность и неопределенность. Ник понимал, что говорить об этом нельзя – оживут страхи и беспокойство, а если уж они – самые старшие – поддадутся тревоге, то что говорить о девчонках, о младших детях... Вдруг в дверь тихонько постучали.

– Можно?

– Заходи, Джонни, – сказал Грег. – Не спится?