Храни нас пуще всех печалей
Шрифт:
– Скоро, папаша Жан.
– Так вы можете подождать его у меня, а то за окном уже темно становится, вдруг какие охальники не дадут до ворот дойти...
– Нет, спасибо вам, я побегу. Ужин у меня на плите, боюсь, подгорит!
Я помахала рукой и побежала домой во весь дух, приметив в темноте неподвижную фигуру у стены. Караулят... кого караулят, было неясно, но тревога всколыхнулась внутри и я решилась на то, от чего предостерегал меня Лассер.
Натянув штаны, темную куртку и суконную шапку, я прицепила к поясу ножны с подаренным мечом и тихо вышла на темную улицу, притворив
Прижавшись спиной к стене, я медленно продвигалась к перекрестку, прислушиваясь к городскому шуму. Кто-то ругался в полуоткрытое окно наверху, бубнили голоса за дверями, скрипели ставни, пробежала бродячая собака, скаля зубы, но знакомых шагов пока не было слышно. Стемнело так, что хоть глаз коли, а свет на улицу не падал даже из окон, так плотно они прикрывались на ночь ставнями. Постепенно придвигаясь, я то и дело слышала непонятные шорохи впереди себя, как будто там кто-то терся спиной о стену...ну так и есть - едва слышный шепот впереди подтвердил присутствие людей. Двое? Трое? В темноте да еще и одному Бриану с ними не справиться... а что они поджидают его, я уже не сомневалась. Напряжение достигло предела тогда, когда я услышала нетвердые шаги навстречу...неужели он опять посидел с кем-то в трактире и так неосторожен? Впереди зашевелились, забегали тени, кто-то заорал, потом раздалось шипенье и возня. При одной только мысли, что мужа там уже убивают, я потеряла голову.
– Сволочи! Убью гадов!
– и посыпала дальше русским матом, который почему-то так хорошо подходит ко всем обстоятельствам. Звякнула сталь меча, вытаскиваемого из ножен и блеснул его голубоватый клинок ... тени шарахнулись в сторону, а я со всей силы ткнула одну из них и та завизжала, а сталь еще раз ударила по чему-то железному и во все стороны полетели красные искры с характерным звуком. Те, кто были рядом, исчезли, а я кинулась к человеку, сидящему на мостовой...уже почти упав рядом с ним, я поняла, что это не Бриан, напряжение схлынуло и затряслись ноги. Я повернулась и молча пошла назад к дому, совершенно не боясь никого.
Уже в прихожей, закрыв за собой дверь, я прислонилась к косяку и вложила меч в ножны. Хорошо, если это действительно были ночные воришки, пусть я ошиблась, но муж-то еще так и не пришел!
Короткий стук в дверь показался небесной музыкой...
– Вейра... что случилось?
– он был запыхавшийся и усталый.
– Ты... с кем-то дралась? На тебя напали? Дай мне меч... что тут было?
– Здесь ничего... пошли наверх.
Я рассказала ему про соглядатаев, про свою ночную вылазку, а он в это время стирал мокрой тряпкой следы крови на острие, молча слушая рассказ.
– Я никогда не возвращаюсь домой той же дорогой, что шел вчера.
– Бриан обнял меня и прижал к себе так сильно, что было не пошевелиться.
– Если бы я знал, что ты вышла одна на улицу ночью, то обязательно пошел бы с той стороны, где ты стояла.
– Смеешься?
– Нет, думаю над твоим рассказом. Это я должен охранять тебя, а не наоборот. Но
– Бриан! Ну сколько...
– Но я в это не верю, - продолжил он, пресекая мое возмущение.
– Принеси ужин, я здорово проголодался. За столом я расскажу тебе, что я узнал от солдат о том, как можно тихо уйти из Конье.
Прошли еще несколько дней, за которые мы увели наших лошадей из города. Собственно, уводили не мы, а сын одного из солдат, смышленый парнишка лет пятнадцати, который пообещал, что пристроит их к своей тетке, жившей за городской стеной и объяснил, как туда дойти. Близлежащая деревня была невелика и тетка с радостью согласилась подержать животных некоторое время, тем более что ей были обещаны за это деньги. Слушая мальчишку и его путаные объяснения, Бриан здорово кривился, а потом велел ему замолчать и обрисовал путь так четко и просто, что парень только раскрыл рот от изумления.
– Если хочешь, чтобы тебя понимали, отвлекись от своих впечатлений и думай только о том, что говоришь. Лишние слова мешают тебе и твоему собеседнику понять суть объяснения. И говори о приметах, понятным всем. Я не знаю дом папаши Клювена и не хочу знать, но дом справа с каменным забором и треснувшими воротами узнаю сразу по твоему описанию. Понял?
– Да, сьер!
– мальчишка закивал головой, соображая, что же ему такое умное сказал Бриан.
Хозяйке мы объяснили, что лошади в городе - лишняя обуза и мы их продали.
Приближался день выплаты жалованья стражникам, в который они традиционно напивались где ни попадя. Вообще не скажу, что здесь здорово пили, на это не хватало денег, но чаще всего пойло было отвратительное и брало не количеством, а качеством. В довершение всего сами хозяйки ставили самодельное вино, варили пиво и можно было зайти в гости пропустить стаканчик, чем и занимались по вечерам те, кому не сиделось дома. Нестройные голоса слышались из каждой пивной, где только ни оседали подвыпившие блюстители порядка, а проходившие мимо пожимали плечами - ну что тут такого, на свои гуляют же, на кровно заработанные!
Бриан появился не так поздно, как я его ожидала, и злой, как черт. Оказывается, они посидели в трактире после службы и он засобирался домой, поставив на прощанье своим собутыльникам здоровый кувшин пива. В это время в трактир закатилась компания оборванцев, которую хозяин с работниками моментально выставили за дверь, но двое успели прошмыгнуть в зал и оттуда их уже выкидывали все остальные, опасаясь за свои кошельки. Бриан оказался в самой гуще возни и его деньги исчезли самым непонятным образом.
– Не понимаю, Вейра, что могло произойти - либо это короли своего дела, либо я был так пьян, да еще эта потасовка вокруг! Со мной уже давно такого не случалось, а теперь мы еще потеряли то, что я получил! Посмотри, я никогда не ношу никаких кошелей, как это делают торговцы, а монеты лежали вот тут, - он продемонстрировал мне карман, который я самолично пришила ему изнутри справа.
– Как они туда забрались, чертово отродье?
– Бриан...сними колет...- я не верила своим глазам.
– Посмотри...эти монеты спасли тебе жизнь!