Храни нас пуще всех печалей
Шрифт:
– Спасибо, сьер граф, мне будет достаточно того, что вы сможете мне пояснить по мере осмотра портретов.
– Тогда я предлагаю вам мою руку, чтобы проводить вас наверх. Бриан, ты останешься тут читать сей скучный труд или пройдешь с нами в портретную галерею?
– граф остановился на пороге, придерживая меня за локоть.
– Не скажу, что это самое интересное в моем замке, но вдруг тебе приглянется какая-нибудь моя кузина, а их у меня целых три!
– Корин, ты вешаешь их портреты, чтобы гости могли потом рассказать о красоте твоих кузин и возыметь желание увидеть их наяву?
– ехидный Лассер не оставил без внимания факт завуалированного предложения заиметь в родственники графа.
– Пошли, посмотрю, что там появилось
– Подросли еще две и счастливые родители заказали их парадные портреты, вот я и приказал повесить их копии в галерее. Девушки обещают быть красавицами, их родители достаточно знатны, чтобы позволить своим дочерям блистать в будущем на королевских балах. Одной уже пятнадцать лет, второй - тринадцать, но время течет быстро и предложения от женихов уже начали поступать.
Мы уже поднимались по лестнице на третий этаж, а граф продолжал рассказывать о своих кузинах Лассеру, хмыкающему сзади нас. Почему-то простой разговор стал напоминать продажу кота в мешке на базаре, настроение стало портиться и я никак не могла уловить причину этого, отчего разозлилась на саму себя, графа и вообще на всех вокруг.
– А родители девушек, - продолжал Корин, - поскольку сами вступили в брак, будучи достаточно молодыми и без большой разницы в возрасте, приняли решение не выдавать дочерей за женихов, старше их более, чем на десять лет. Леди Альтия и леди Сабина прекрасно воспитаны, положение их отца, герцога ле Тервиля, так близко к королю, что для них любой мезальянс не будет заметен. Правда, тебе уже тридцать, но мой брат всегда прислушивался к моему мнению, как и я к нему - в этом у нас полное взаимопонимание. Моя рекомендация всегда поможет решить вопрос в твою пользу, Бриан. Для тебя подобный брак - хорошая возможность получить то, что недостижимо в настоящее время. Предлагаю тебе подумать об этом, пока есть возможность и раз ты так удачно задержался у меня в гостях, хоть и по приказу его величества. Леди Маргарита для тебя не пара, она все-таки...не так умна, как хотелось бы, а вот девицы ле Тервиль обладают этим достоинством. На твоем месте я бы обратил внимание на старшую, леди Альтию. Леди Вейра, мы не слишком утомили вас своими разговорами?
– Нет, сьер граф, я даже не слушала их, занятая собственными мыслями.
Злость росла с каждой минутой все больше и больше. Ну почему надо при мне, как при неодушевленном предмете, обсуждать свои семейные дела? Неужели этого нельзя делать наедине, чтобы не заставлять слушать дифирамбы неизвестным девушкам, имеющим в этом мире все, чего они только могут желать и еще таких понимающих родителей, что в эти времена было редкостью и браки заключались с теми, кто был выгоднее. Принять решение, что дочери выйдут только за тех, кто не старше их на десять лет...а могли бы найти и подходящих старцев! Мне двадцать семь, хоть я здесь и смотрюсь получше многих дам, но вряд ли тут кто-то будет ломать из-за меня копья. Обидно...и горько. Все, проехали, нечего сопли разводить, а то расплачусь на глазах у этих...
Коридор третьего этажа был освещен значительно лучше, чем коридор второго. Окна тут были хоть и поуже, но чаще, а в простенках между ними висели портреты от огромных, метра два высотой, до небольших, в пару ладоней. Конечно, живопись тут была еще та - более ранние были настолько стилизованы, что трудно было узнать, мужчина или женщина там изображены. Поздние портреты отличались пышностью причесок, пышностью форм и обилием драгоценностей. Все, как положено - аристократы должны хвалиться своим достоянием, в чем бы оно не выражалось.
– Леди Вейра, - Корин был безукоризненно галантен, - я могу пройти вместе с вами по всей галерее, поясняя изображения на портретах и называя имена тех, кто там изображен.
– Благодарю вас, сьер граф, но я лучше пройдусь по галерее одна, - я постаралась скрыть нахлынувшие чувства.
– Если у меня возникнут вопросы, я обращусь к вам,
– Как изволите, леди Вейра, - граф поклонился мне и тут же потащил Лассера в сторону, не иначе - рассматривать портрет предлагаемой невесты.
Проходя мимо бесконечной череды портретов, я вглядывалась в черты лиц давно ушедших людей. Одни напоминали мне наши иконы - никакой индивидуальности, ничего интересного. Попадались и несомненные жемчужины, перед одним портретом пожилого мужчины с тяжелой цепью на шее и в черном камзоле, я стояла очень долго. Суровое лицо, нахмуренные брови и упрямо сжатый рот с тонкими губами оставляли впечатление незаурядной личности, которая всегда добивалась всего, чего хотела. В выражении лица было явное сходство с выражением лица Харриша - когда я поняла это, то поскорее отошла к следующему портрету. Воспоминания о короле никогда не добавляли хорошего настроения.
Коридор изгибался и в самом конце тонул в темноте. Под рукой не было ни свечи, ни факела и откровенно не хотелось идти туда. Создавалось впечатление, что люди на портретах пришли ненадолго в этот мир, чтобы повидаться с оставшимися в живых, и теперь вот так, медленной процессией, покидают его, уходя в темноту и небытие. Бр-р, что-то у меня сегодня разыгралось воображение, черт-те что лезет в голову!
Один портрет девушки все же привлек внимание. Скорее всего, он был написан именно подмастерьем, но подмастерьем талантливым - внизу не было размашистой подписи художника, какую я видела на многих парадных портретах, но больше всего меня привлекло выражение ее лица. Неизвестный мастер сумел так тонко передать скорбь, ожидание и надежду на чудо одновременно, что я, как завороженная, глядела и не могла оторваться. Девушка была в старинном платье, немного смешном для меня, темные волосы убраны в простую прическу, украшенную сеткой с жемчугом и с небольшой подвеской на груди в виде буквы Z. Но больше всего поражали ее глаза - они были написаны так, что были живыми, в отличие от соседних портретов. Потрясающее мастерство! Девушка прижимала руки к груди и, казалось, о чем-то молила тех, кто оставался за рамой портрета. Были забыты поиски леди Маргарет, были забыты граф и Лассер...я замерла перед этим портретом, не в силах оторваться от него и непроизвольно точно так же прижала руки к груди, как и она. Воображение рисовало одну картину за другой, кем она могла быть в этом замке, но я точно знала, что это только воображение, не имеющее никакого отношения к правде...
– Леди Вейра, леди, очнитесь!
Рука графа уже трясла меня за плечо, заставляя вернуться в реальный мир, а Лассер стоял рядом, рассматривая поразивший меня портрет.
– Леди Вейра, вы просто окаменели перед этим портретом и я взял на себя смелость вернуть вас в мир живых!
– граф озабоченно хмурил брови, не понимая причин такого поведения.
– Нам пора спускаться к ужину, вы можете идти, леди?
– Могу, сьер граф, со мной все в порядке, уверяю вас. Не будете ли так любезны подсказать, чей это был портрет? Там нет ни одной подписи, да мне они и не говорят ни о чем, но может быть, вы все же знаете имя той, которая так достоверно изображена на нем?
– Портрет действительно необыкновенный, Корин. Я понимаю леди Вейру, которая просто застыла перед ним, перед таким произведением талантливого мастера кто угодно может застыть, - Лассер говорил совершенно серьезно, очень близко подойдя к холсту.
– Надеюсь, ты знаешь, кто эта особа?
– К моему великому стыду, нет, - граф извиняюще пожал плечами.
– Этот портрет как раз из тех, которые написаны неизвестным подмастерьем, не имеющим права ставить свою подпись. Он скорее всего долго лежал в дальней кладовой или висел в маленькой гостиной, я никак не могу вспомнить, откуда его вытащили! Но раз вытащили, надо повесить и этот коридор - самое подходящее место для него. Это все вопросы по галерее, леди Вейра?