Храни нас пуще всех печалей
Шрифт:
Окна в нашей части Тройдена уже подходили к концу, за глиной я ходила еще три раза и остервенело рыла голубоватые пласты, не прибегая к помощи Жиля. Парень недоумевал, почему это хозяйка сама копает глину, а он только носит полное ведро в замок. Пришлось объяснить, что я лучше знаю, какие части брать для того, чтобы замазка была хорошая, не говорить же, что если я сама от души нароюсь в очередной яме, то рухну спать сразу после ужина без вредных мыслей на ночь. Я бы и сама перетирала глину с жиром, но тут уже вмешалась Майра и, отвесив Жилю приличную плюху, посадила его за это дело.
Лорд Магнус сдержал обещание и у меня состоялась встреча с лекарем. На мой взгляд он был монах-монахом, как мы привыкли их видеть на картинках, разве что не с выпирающим на полметра животом и сальным лицом. Невысокий худой мужчина в сутане с капюшоном производил впечатление бесцветного и невыразительного,
– Да особенно никакого, ваше сиятельство. Монах он и в Африке монах, разве что не толстый, как у нас частенько бывает. Подберет мне травы, хорошо, а то одну воду пить мне надоело.
– А ведь он лучший лекарь в ордене, миледи, только вы этого не заметили, - укоризненно попенял мне герцог.
– Думаю, что он уже все знает про вас...остается подождать, когда он принесет вам травяной сбор.
Проходя по коридору первого этажа, которым сообщались обе части Тройдена, мы попали в сумрачную его часть. Факел в держателе потух и лорд Магнус споткнулся, по-прежнему крепко держа меня под руку холодными пальцами, чувствовавшимися даже сквозь рукав рубашки. Я испугалась, что он упадет и уперлась ему в грудь руками, стараясь поддержать хотя бы немного. Герцог был все-таки выше меня почти на голову и упади он вперед, серьезных травм было бы не миновать. Сперва он мягко навалился мне на руки и я уже готовилась опустить его на пол, как его лицо в полумраке неуловимо изменилось, безвольная мягкость пропала и теперь мне в ладони упирались не расслабленные дряблые мышцы, а совершенно нормальные и плотные, как и положено им быть. Осторожно пошевеля пальцами, я поняла, что это не глюки и герцог вовсе не собирается больше падать, а и вовсе наоборот...
– Постойте так, миледи...
– звучный голос Магнуса был непривычно тих.
– Не шевелитесь...
Поверх моих ладоней легли его руки, прижимая их к себе. Глубокий вдох, как будто человек впервые вдохнул полной грудью и с удовольствием смакует свои ощущения при этом, еще один вдох-выдох...
– Спасибо, миледи. Со мной все в порядке, мы можем идти дальше.
И только пройдя почти до конца коридора, я поняла, что мне показалось не таким, как всегда - руки лорда Магнуса, лежащие поверх моих были теплыми!
Перед сном я привычно пробежалась по событиям прошедшего дня, анализируя их и составляя план дел на будущий день, но сегодня мне было не до плана, а происшествие в коридоре заставило меня задуматься. Амплификатор вызывается только королем и только для короля, больше никому от него нет никакого проку. Об этом твердили все, Берта, Харриш, Корин, Лассер, все, кто хоть немного знал азбучные истины этого мира. Но уже два раза получалось, что рядом со мной Магнусу становилось лучше, и если первый раз я отнесла это к случайности, то сегодня никакой случайности не было. Та-ак, тогда я держала герцога за руку, точнее, его руку между своими ладонями. Сейчас я уперлась руками ему в грудь...если прикинуть его рост, то... то получается, что руки были в аккурат напротив сердца. Сердце? Холодные конечности - признак сердечной недостаточности? Как бы нужен был сейчас инет, где можно найти ответ на любой вопрос! Можно поговорить с Калье, он наверняка знает, что там у лорда за проблемы. Может знать и брат Урт, а с ним я еще встречусь, когда он передаст мне травы. Спросить бы самого герцога, но он же ни за что не скажет, даже если будет умирать... показать свою слабость перед женщиной - это не в его характере. Что же получается, я могу быть амплификатором не только для короля, который вызывал меня? Или...или лорд Магнус и есть король? Нет, это глупости, хоть кто-нибудь да намекнул бы на это в разговорах. В чем же тут дело?
Не в силах лежать, я забегала по комнате, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль. Что-то такое было, что надо вспомнить, эта мысль вильнула хвостом, когда я подумала, что могу быть амплификатором не только для короля... король...король...королевская кровь...нет, мысль
Погода, казалось, только и дожидалась того момента, когда я закончу замазывать все стекла и теперь решила показаться во всей своей пакостности. Задул тот холодный ветер, о котором говорил Андре, пробирая до костей, если оказываешься на улице. Залепленные окна, конечно, давали определенный приоритет перед незалепленными, но стены по-прежнему оставались каменными и холодными, а единственными источнами тепла служили камины. Поутру страшно было вылезать из нагретой постели, ходить в замке надо было чуть ли не в зипуне и валенках, а мне, привыкшей к теплым домам, было холодно вдвойне. Андре и Майра уверяли, что такой пронизывающий ветер не дует больше двух недель, но я уже на третий день не находила себе места нигде, кроме как у плиты в кухне. Закутываться в плащ, как это делал герцог, было бесполезно - если сидеть на месте, то от холода начинали стынуть ноги, а это прямой путь к простуде, которая в здешних условиях быстро перерастет в пневмонию. Камин тоже не спасал, хотелось залезть в его зев и сидеть прямо там, невзирая на обожженные пятки. Такое отвратительное бытие и подтолкнуло меня к мысли о печке.
Печи бывают разные. Дома я имела счастье наблюдать их на дачах у моих знакомых, так что устройство оных было примерно известно. Самое простое было бы поставить здесь буржуйку, но, расспросив Андре, я с грустью отмела этот вариант - сварки здесь не существовало и железо можно было только ковать и гнуть. Значит, надо складывать печь из кирпича. Кирпич - это обожженная глина, которая присутствует здесь везде. Не знаю, делают ли в этом мире кирпичи, но без них никакой печки не получится. Выход один - спрашивать у старших.
Андре почесал затылок и сказал, что в деревнях кирпичи не делают, они им ни к чему, а вообще он о них слышал.
– А посуду глиняную в долине делают? В печах ее обжигают?
– Ну конечно, миледи, куда ж без посуды, сами посудите, мы здесь постоянно живем, ехать сюда далеко, кто же повезет горшки да тарелки в такую даль?
– Раз посуду обжигают, тогда и кирпичи могут сделать, - подытожила я разговор.
– Пошлите в деревню за гончаром, я объясню ему, что надо сделать.
Формовать кирпичи можно вручную, а можно и делать формы. Досок и вообще инструмента для подобной работы тут пока не изобрели, значит, будут делать руками, а потом обжигать. Теперь дело за лордом, чтобы он одобрил мой проект...
Зайдя издалека, я стала расписывать очередной раз прелести русской зимы и те возможности, которые есть в нашей истории, чтобы без потерь эту самую зиму пережить. Про камины я уже капала Магнусу на мозги, что и тепла они не дают и дров жрут много. Герцог слушал внимательно, но воодушевления не выказывал. Тогда я попыталась объяснить ему на пальцах, почему русская печь или небольшая голландка будут для обитателей замка лучшим выходом, нежели камин. Опять непонимание...
– Лорд Магнус, такая печь из обожженной глины хорошо держит тепло, которое в каменном замке просто необходимо. Достаточно одной небольшой печи, чтобы обогреть эти холодные комнаты в самую лютую стужу и не обращать внимание на ледяные ветры, дующие с гор. Давайте я попробую сложить такую печь, совсем небольшую, и вы сразу поймете ее преимущества перед камином!
– кипятилась я, пытаясь убедить упрямого герцога.
– Поймите, ваше сиятельство, сейчас мы все сидим, завернувшись во все теплое, что есть у каждого, но это же не жизнь! Главное, чего здесь недостает - это тепло, а без него можно запросто и умереть, простудившись в холодной постели! Ну не хотите делать такую печь в замке, давайте во дворе ее сложу, хоть маленькую совсем! Ну пожалуйста, - заныла я, - хоть поймете, что такое тепло, не зря же у меня на родине все живут только с такими печками, когда по полгода снег лежит за порогом! Кирпичи нужны для печей, но есть гончары, они могут потихоньку делать их, пока я подготовлю и нарисую проект, сразу ничего не выйдет, я по памяти буду делать рисунки.