Хранитель Лачубту-нгуо
Шрифт:
– А почему ты назвал его Охотником? – спросила Василиса.
– Да есть у меня такая дурная привычка давать некоторым людям прозвище.
– Понятно, а почему именно Охотник? По виду, так он больше на американского ковбоя похож. Прямо Пекос Билл! – хихикнула девушка.
– Ага, шляпа похожа, вот только ростом не вышел, – улыбнулся, а потом спросил, – А ты откуда про него знаешь?
– В нашей семье есть работающий компьютер с неплохим архивом фильмов…
– Мажорка, – с презрением выдал Хорек и состряпал недовольную
Василиса фыркнула и отмахнулась от уличного бандита, мол, отвали. Повернувшись ко мне, она напомнила, – Так что там с Охотником?
– А Охотником его назвал…
В разговор влез Хорек, – Дык эт посля того, как он расхреначил оленью башку!
Я повертел головой, – Нет, так назвал, потому что он – охотник за головами!
Молодые пассажиры с удивлением посмотрели на меня, потом на папашу.
– Ой! Я слышала, что они такие безжалостные киллеры, которые могут уничтожить целую семью ради цели…
– Не только это. Киллер работает сам на себя, а охотник за головами – на стражей.
Глаза девушки округлились от страха, она показала пальцем на Сяна Аристарховича и уже шепотом спросила, – Неужели он – настоящий охотник за головами?
– Ваще, с чё ты взял? Он ж старый пердун, – тоже, на всякий случай, шепотом спросил Хорек.
– Мне как-то приходилось с ними пересекаться. Твердой уверенности у меня нет, скажу только, что интуиция подсказывает.
– Кароче, мож ты и гонишь, – подвел итог Ли.
Вспомнив о начале разговора, девушка кокетливо улыбнулась.
– А мне ты какую-нибудь кличку приклеил?
Я немного смутился – вдруг ей придется не по нраву, и она обидится.
– Котенок… Ну, вроде как кошка, только…
Василиса загадочно улыбнулась, щеки зажглись алым румянцем. Я так и не понял, понравилось ей это прозвище или нет.
Ли усмехнулся, – Ей по виду мачнее проканает суслик! Хотя не, фигня, суслики не хавают мясо, а ты вчерась шкерила бутеры с колбасой.
– Почему Котенок? – спросила девушка, проигнорировав комментарии Хорька.
– Ну, во-первых, есть в тебе что-то кошачье: грация, быстрая реакция и даже коготки, спрятанные в сапогах, а так же шубка – прямо как кошачья шерстка. Во-вторых, у тебя походка как у играющего котенка, и, в-третьих, у кошек как раз такие большие красивые и как бы невинные глаза.
Приложив ладони к щекам, Василиса сморщила носик, – Ну ты прямо меня засыпал комплиментами, я сейчас вся покраснею!
– Котенок Василиса, хе-хе, буит кот Васька, – сократил Ли.
Девушка повернулась к нему, уперев кулачки в бока.
– А вот всяких там хорьковских бандитов и не спрашивали!
– Знаешь банду хорьков?
– Я же родилась в Хельмграде – с самого детства слышала о разных бандах. Хотя хорьки появились совсем недавно.
– Кстати, этого бандита я и обозвал Хорьком – здесь он все равно один, без банды. Правда ему больше подойдет кличка раздолбай или растяпа, особенно после вчерашнего!
Мы
Тут я вспомнил, что Котенок вчера не была такой веселой, и решил выяснить, что же произошло.
– Слушай, Васька, – обратился к ней, она опять захихикала.
– Вчера ты была, по-моему, самым печальным человеком на свете, а сейчас вся сияешь как звезда – расскажи, в чем дело?
Улыбка испарилась с ее лица, и я уже было пожалел о том, что спросил. Но на мгновенье задумавшись, Василиса подарила улыбку и ответила, – Это длинная история, но я поведаю ее тебе во время завтрака, а сейчас хорошо бы сделать остановку – очень хочется в туалет.
Торопливо кивнув, я крикнул Рустаму, чтобы сделал привал как можно быстрее – сейчас он сидел за рулем. Вездеход вскоре остановился, и все вышли на свободу сибирской равнины. По пути я решил растолкать Охотника – тот буркнул, что тоже сейчас выйдет.
За бортом стояла прекрасная погода – разгулявшаяся метель совсем устала, лишь крупные пушинки лениво падали с голубовато-серого неба. Повсюду, насколько хватало глаз, расстилалось гладкое снежное море с застывшими волнами барханов, лишь позади еще виднелись рифы горного хребта, рядом с которым вчера проехали. Да по левую сторону от дороги, это как раз примерно на севере, можно было рассмотреть редкие островки молодых вечнозеленых деревьев. Я надеялся, что в скором будущем тайга вновь захватит эти ледяные пустоши, заселив их всевозможной живностью. Правда, теперь это будут уже совсем другие животные – вспомнить хотя бы, во что превратились северные олени…
Когда путешественники сели обратно в грузовик и занялись завтраком, я напомнил Василисе о данном обещании рассказать свою историю.
– Да, Васька, расшарься, чё те так хреново было в Хельме? – “поддержал” меня Ли.
Котенок повернулась к нему, сверкнув глазами, – Ну вообще-то я обещала рассказать только Ярику, а тут еще одна пара ушей образовалась!
Охотника она в расчет не взяла – его сейчас больше всего на свете интересовало, на сколько еще фляжек хватит канистры с коньяком. Он с великой осторожностью наполнял флягу, боясь пролить любимую жидкость мимо горлышка.
Хорек подбодрил девушку, похлопав ее по плечу, – Авай, базарь байку, я посля тож пробакланю кой-чё, типа нафига хорьку пёхать в лажовый Кеджис!
– Ну, хорошо, слушайте, – решилась Василиса.
Глава 6
Две истории
– Еще совсем недавно я жила в богатой, как вы уже поняли, семье. Даже больше: мой отец – один из самых обеспеченных людей Хельмграда, как и один из самых жестоких. Воспитывал он очень строго – все свое время я проводила на различных занятиях, погулять на улицу меня практически не выпускали, – начала Василиса, хлебнув горячего кофе, любезно предоставленного Шухратом.