Хранитель лаванды
Шрифт:
Люк с Мартином во всем были полной противоположностью друг другу. Люк — высокий, с пышными, но аккуратно подстриженными волосами и широкой белозубой улыбкой. И Мартин — едва ему по плечо, с решительным подбородком, копной черных лоснящихся кудрей и усиками, которые он отращивал для «большей галантности». На фоне Люка Лоран выглядел почти мальчишкой, и, хотя ему было хорошо за двадцать, он еще только мечтал о популярности у женщин.
Прямо-таки обидно, считал Люк — ведь романтично-мечтательный Лоран мог часами
— На одиннадцать дней раньше, чем в прошлом году, — простонал Лоран.
— Знаю, и все же начинаем сегодня, — отозвался Люк.
Лоран сорвал стебелек лаванды.
— Даже мне видно, что она еще не в полном цвету.
— Времена нынче сложные.
— Сложнее, чем в прошлом году? Что изменилось? Мы все еще воюем. Франция все еще оккупирована. Люди все еще гибнут.
— Тем больше причин поскорее получить масло.
— Чтобы уберечь немцев от заразы?
Люк вздохнул и помрачнел.
— Лоран, дело в моей семье. Увидишь моих сестер, сам поймешь. Сбор урожая поможет им держаться вдали от властей, а тут, в благоуханных полях, у любого станет легче на душе. — Лицо его смягчилось. — Я помогу тебе передвинуть ульи на другие поля.
Лоран тихонько застонал.
— Уступи, прошу тебя!
Люку хотелось рассказать другу о том, что узнал о своем происхождении. Но сейчас было не время.
— Ну ладно, ладно, — махнул рукой Лоран. — На одном условии.
— Называй, — заверил Люк, прищурившись и обводя взглядом поля в поисках самого удобного места, чтобы греть воду для «Лебеденка».
— Ты собираешься делать предложение Катрине?
Люк засмеялся.
— Нет. А это условие?
Лоран нахмурился.
— Условие — чтобы ты перестал с ней встречаться. — И пояснил в ответ на удивленный взгляд Люка: — Пока ты не уберешься с картины в целом, она мое предложение и слушать не станет.
— Считай, уже убрался. — Люк вскинул руки, показывая, что сдается.
— Обещаешь? Ты перестанешь… ну знаешь… с ней?
Люк ощутил легкий укол изумления — и вины. Он и понятия не имел, что Лоран сохнет по Катрине.
— Что ж ты раньше-то не сказал?
— А ты бы прекратил?
— Ну конечно. Разве у меня совсем сердца нет?
— Катрина, наверное, как раз и считает, что нет. Собственно, я бы мог назвать изрядное количество девушек, которые с ней согласятся.
— Я всегда честен с ними. Я им не лгу.
— Пусть так. Но тебе не кажется, что женщины иной раз хотят, чтобы им солгали?
— Нет, Катрина злится на меня потому, что не добилась того, чего хотела.
— Это потому, что она на тебя глаз положила. Если ты не будешь обращать на нее внимания, может, она и меня заметит.
Люк приобнял товарища.
— Послушай…
Лоран просветлел.
— Загляну к ней сегодня вечером. Я… мне кажется, я ее люблю…
Люк улыбнулся.
— Я не люблю ее так, как ты. Говоря начистоту, я ее вовсе не люблю.
— Но почему?
— Дело не в Катрине. — Люк провел рукой по волосам. — Наверное, я вообще на это не способен.
— На что? Любить?
— Ну нет, семью же свою я люблю. Даже тебя люблю! Но любить женщину, вот как ты… — Он покачал головой. — Сам факт, что ты ее так долго ждал… Нет, сам факт, что ты ее так долго ждал и все еще любишь. Это так… самоотверженно. По-моему, если бы я кого полюбил, то не вынес бы, если бы она смотрела на другого мужчину.
— Тогда давай надеяться, что тебе не придется испытывать свою любовь таким образом.
— Мне очень жаль, — серьезно произнес Люк.
— Может, ты и бесчувственный самонадеянный гад, — промолвил Лоран без тени гнева, — но ты — единственный, кому я доверяю целиком и полностью.
— В наши дни доверие — большая редкость.
— А Фугассу ты доверяешь? — внезапно спросил Лоран.
Столь резкая смена темы застала Люка врасплох.
— Булочнику? А почему бы нет?
— Не знаю. Недавно я заметил, что он за мной наблюдает, и очень пристально.
— Он за тобой наблюдает? Но как?
— Украдкой.
— Ты не должен ему денег? Или твоя семья?
— Ничего подобного! — возмущенно заявил Лоран.
— Может, он считает, что ты должен записаться в добровольцы?
Лоран фыркнул.
— Казалось бы, кому, как не ему, понимать, что нам нужны пчелы.
— А ты ничего такого у него за спиной не говорил?
— Да я его почти и не знаю!
— Тогда, наверное, он тоже мечтает о Катрине, — театрально возвестил Люк.
— Балда! Все знают, что Фугасс до сих пор каждый вечер ходит на могилу жены.
Люк опустил взгляд.
— Да. Вот о такой любви я и говорю. Просто не представляю, чтобы я кого-нибудь так любил. Только посмотри, что любовь сделала с Фугассом. Вся его жизнь вращается вокруг кладбища и ухода за могилой. Никогда не становись таким, Лоран. Обещай мне.
— Люк, не надо бояться любви. Это все, что есть у нас в жизни, особенно теперь. Если у тебя есть любовь, у тебя есть все.
— А откуда ты знаешь, все или не все?
— Я знаю свое сердце… и оно переполнено.
Люк поморщился.
— А тебе не кажется, что время для любви сейчас — хуже не придумаешь? Вот гляжу я на Марселя, как он сохнет по Ракель, и так и слышу все эти разговоры о призыве. Его заберут, к гадалке не ходи. Третий сын. Без шансов.
Лоран мгновенно приуныл.