Хранитель лаванды
Шрифт:
— Дай-ка мне faucille, — попросила Сара, показывая на самый маленький серп из тех, которыми срезали лаванду. — Для такого нужна женщина.
— Да неужели? — ухмыльнулся Люк.
— Поверь. Держу пари, я в свой передник соберу больше, чем ты в свой мешок.
— Я бы поспорил, но мне надо разводить костер.
— Ты просто боишься! — вступила в разговор Ракель, и на душе у Люка стало еще веселее.
— Даю вам фору, — промолвил он, взмахивая серпом. — Пока я еще занят с подготовкой, но
— Ступай-ступай, братишка, — засмеялась Сара. — Мы тебя ждем. Увидимся в поле.
Глядя, как его помощники срезают драгоценные цветы, Люк представлял, как в один прекрасный день народ Франции рассечет узы, что сковывают его с Рейхом.
Отец Люка владел самым лучшим в округе медным котлом для перегонки. «Кигнету», «Лебеденку», как окрестил его Якоб двадцать лет назад за по-лебединому изогнутую шейку, предстояло безостановочно трудиться на семейство Боне, покуда с полей не соберут весь урожай. Люк любил видеть на полях этот сверкающий отполированный аппарат, легкости и мобильности которого завидовали все прочие производители лаванды в округе.
Когда в «Кигнете» закипела первая порция воды, Люк поймал на себе внимательный взгляд Гитель.
— Гитель, а ты понимаешь, как это работает?
— Не-а, — застенчиво улыбнувшись, призналась сестренка. — Объяснишь?
— Этот хитроумный механизм нужен для перегонки, — начал Люк. — Когда давление пара в верхней части, где сейчас находятся цветы, растет, из них выделяется ценное масло. А потом оно с паром переносится дальше.
Те, кто работал поблизости, тоже стали прислушиваться. Все уже взмокли от напряженной работы.
— Пар пробивает себе дорогу вот сюда, — Люк похлопал по бочонку, — а тут находится холодная вода и спиральная труба. Попав в это отделение и проходя через холодную воду по спиральной трубке, пар волей-неволей превращается обратно в жидкость. Образуется смесь воды и эфирного масла — и она вот уже в любой момент закапает из этого носика в этот небольшой сосуд.
Глаза Гитель заискрились от удовольствия, и тут, словно дождавшись реплики на выход, в сосуд упали первые капли драгоценной жидкости.
Под общее ликование рабочие собрались вокруг, чтобы перевести дух, выпить воды, а заодно полюбоваться появлением первого в сезоне эфирного масла. Люк обмакнул руку в маслянистую жидкость, растер несколько капель между пальцами и, закрыв глаза, вдохнул густой бархатный аромат.
В середине дня Люк объявил перерыв, и все расселись в тени нескольких деревьев, посаженных здесь для защиты от ветра. Там уже ждала еда — ветчина, паштет, омлет с козьим сыром и свежий хлеб, а к ним разбавленное водой вино и сидр. На десерт была выращенная Идой клубника. На какое-то время даже Якоб словно бы перестал хмуриться, а Люк позволил себе верить, что яркий изобильный Прованс все же вдохнул в отца надежду на будущее.
6
Долгий
— Завтра пойдем на верхнее поле, — сообщил им Люк, пока отец заносил в счетную книгу последнюю запись напротив последней фамилии.
Семейство Боне смотрело, как рабочие шагают по каменистому склону вниз, к деревне.
Якоб посасывал трубку.
— Удачный день. Я впечатлен, Люк.
Молодой человек кивнул.
— С такой скоростью мы, пожалуй, получим по четыре чана с поля, и Сабе хватит ее любимой ароматической воды на растирания всем жителям деревни, включая животных.
Вольф улыбнулся.
— Должен признать — и мне все равно, что ты скажешь, Люк, — прошлой зимой лавандовое масло Иды здорово помогло моему ревматизму, а у мерина старого Филлипа прошла та непонятная опухоль на ноге.
— Что ж, берегись. Теперь Саба получит новый запас и будет применять его для всех хворей, от несварения до обычной усталости.
— А малыш Руэнов — припадки-то и судороги у него стали куда как реже.
— Может, просто перерос…
— А может, лавандовая вода помогла. Не будь таким скептиком.
Люк вскинул руки, изображая, что сдается, и засунул в карман рубашки стебелек лаванды.
— Я не скептик, Вольф. Веру в чудодейственные свойства лаванды вколачивали в меня с детства.
Раздался мелодичный голос Лорана:
— Господа, дамы ждут.
Он указал на телегу.
— Спасибо, Лоран, — сказал Якоб, собирая письменные принадлежности. — Увидимся дома, — добавил он, обращаясь к Люку, и, взяв под руку Вольфа, осторожными шагами направился к телеге.
— Если хочешь, могу помочь тебе с оборудованием. Что делать? — вызвался Лоран.
— Подержи вот тут, — Люк показал на шейку «Кигнета». — Сперва надо разобрать эту штуку.
Они были так поглощены своим занятием, что даже не заметили, как Фугасс через десять минут вернулся с Цезарем.
— Добрый вечер, Боне, Мартин.
Молодые люди подняли головы. Люк отер губы тыльной стороной руки и кивнул.
— Спасибо, что привели осла назад, но мы бы и сами справились.
— Знаю, — согласился пекарь, скармливая ослику огрызок яблока. — Хороший день?
Люк кивнул.
— Отличный урожай.
Фугасс посмотрел вдаль через долину.
— В такой день, как сегодня, легко делать вид, будто наша жизнь не превратилась в сплошное безумие.
— Наслушавшись отца, я, пожалуй, и в самом деле соглашусь. Наша — не превратилась. Париж — вот где царит безумие.
— Да, тут вы правы.
Люк помолчал.
— Месье Фугасс, вы хотели поговорить со мной? Просто…
— На самом деле с вами обоими. — Пекарь тихонько вздохнул. — Дело весьма деликатное.