Хранитель мечты
Шрифт:
Арианна в отчаянии устремила взгляд на дверь и с изумлением обнаружила, что за ней все заполнено мерцанием, пульсирующим светом. С земляного пола поднимался искрящийся туман, спиралью тянулся вверх.
— Нет... — прошептала она, мотая головой в надежде, что туман — всего лишь признак надвигающегося обморока.
Не может быть, чтобы сейчас, в самый неподходящий для этого момент, ее посетило видение!
Мотание головой не произвело на туман никакого действия. Он продолжал пульсировать и вспучиваться, и в его мерцающих глубинах — Боже милосердный! — начала проявляться некая призрачная фигура. Еще полупрозрачное, видение висело в тумане, не
Нормандский лорд, разумеется, не видел ни мерцающего тумана, ни призрака. Он поднялся на колени, его рука скользнула вверх по ее ноге, и у нее невольно вырвался короткий истерический смех. Как он мог видеть туманную фигуру в дверях, если это было ее видение? Выходило, что ждать спасения неоткуда. Судорожно подтянувшись на руках, Арианна нащупала край ступки.
Туман между тем пульсировал все сильнее, время от времени устремляясь к двери, чтобы тотчас отхлынуть. Постепенно он темнел, окрашивался в цвет крови. Только вокруг призрака он оставался жемчужно-белым и чистым. Видение подняло руку, указывая... указывая точно на рыцаря!
Свет вокруг фигуры становился все ярче по сравнению с кровавым цветом тумана, на него уже больно было смотреть. Арианна хотела зажмуриться, но не могла отвести глаза от света, который заполнил уже весь погреб. Тем временем рука нормандца нащупала ее грудь. Изо всех сил стараясь сохранить ощущение реальности, борясь с желанием погрузиться в туман и забыть обо всем, Арианна занесла ступку и наудачу опустила ее туда, где должна была находиться голова насильника, но была одна только слепящая белизна.
Ступка опустилась на что-то мягкое. Послышалось возмущенное проклятие.
— Ты заплатишь за это, сука! — прошипел нормандец.
Платье треснуло на груди, пальцы грубо зашарили по телу. В этот момент туман вдруг отхлынул, и призрак предстал перед Арианной так явственно, словно и впрямь был реален. Указующий перст, направленный на рыцаря, внезапно послал вперед луч ослепительного бело-голубого света. Ужасающий жар коснулся Арианны всего на одно мгновение. Словно беззвучная молния ударила в нормандца, объяв его пламенем и осветив самые дальние уголки погреба.
Уверенная, что все это ей мерещится, Арианна закрыла глаза, позволив беспамятству завладеть ею. Последним, что она слышала, был крик нормандца.
Глава 3
Он не был так близко от дома в течение шести лет. Если это можно было назвать домом. Тем не менее, это было место, где он появился на свет и прожил первые пятнадцать лет своей жизни. Это были годы, проведенные на конюшне графа Честера, где он выгребал навоз и увертывался от тумаков старшего конюшего.
Он возвращался только однажды после того, как покинул свой «дом». В тот день — единственный день за всю жизнь — он был полон такой надежды, что буквально все, даже любовь и счастливое будущее, казались осуществимыми, стоило только в них поверить. И случилось это в такой же июль, как этот. Солнце день за днем всходило в безоблачном небе, лавандово-голубом, как ее глаза, и воздух пахнул примулами и морем, и...
Хватит! Намного мудрее и безопаснее никогда не вспоминать о том дне.
Человек, которого называли Черным Драконом, ехал во главе половины своих рыцарей. Он ехал так быстро, как позволял шаг здорового и крепкого боевого коня, и потому значительно опередил основные силы своей армии. Пусть даже Генрих не требовал
Дорога шла через лес, известный как Уединенный Юл, где горный ясень, сосна и дуб, переплетенные подлеском, образовали местами совершенно непроходимые чащобы. Грозовые тучи давно уползли за горизонт, солнце сияло, но лесное царство, плотно укрытое сверху шатром листвы, было сумрачным и прохладным. Воздух здесь пахнул влажной землей, прелыми сосновыми шишками и распадающимися в кашу палыми листьями, на которые подковы лошадей опускались совершенно беззвучно. Величественную тишину изредка нарушали переливы песенки дрозда, но помимо этого вокруг не раздавалось ни звука. Все это располагало к размышлениям, хотя рыцарь и старался не поддаваться им, не вспоминать, что по другую сторону лесистых холмов находится граница, а сразу за ней лежат обширные владения Честеров... и дом.
Теперь он мог бы наведаться домой. Теперь — когда отец умер.
Если он решится повернуть коня к дому, то вскоре встретится с Сибил. Она, конечно, почувствует его приближение и выйдет навстречу, к воротам замка. Лицо ее будет светиться радостью, потому что разлука оказалась долгой, очень долгой. «О Рейн...» — только и скажет она. Рейн — ничего больше. Но имя, произнесенное ее устами, прозвучит для него прекраснее райских напевов.
Она тотчас отправит слуг за едой и вином, а сама со всей торжественностью проведет его в главную пиршественную залу. Весь вечер она будет играть и петь для него, как в те далекие дни, когда они были еще детьми. А он... он будет смотреть на нее, не отрываясь... но лишь тогда, когда она склонит белокурую голову над молитвенником. Он сделает всё, чтобы глаза их не встретились, иначе Сибил прочтет боль в его взгляде. Они будут беседовать мирно, как добрые друзья, и она спросит его, как он жил последние шесть лет и что успел повидать. Она будет смеяться, когда рассказ его будет забавен, а когда воспоминания станут печальными, в ее прекрасных глазах блеснут слезы сострадания.
Но рано или поздно вечер закончится. Ему останется только беспомощно наблюдать, как девушка, которую он когда-то любил, поднимается по лестнице в спальню. Поднимается без него. Он ни разу не был в комнате, где она проводила каждую из ночей последних шести лет... в постели его брата.
Рейн зло выругался сквозь зубы. Ему бы стоило быть поумнее. Надо держаться как можно дальше от этой части Англии. Конечно, здорово было бы обосноваться в Уэльсе, выпросив у короля Руддлан в качестве почетной награды за службу... если это возможно.
Как и любой пограничный замок, Руддлан больше, чем просто ленное владение. Доставшись умному и честолюбивому хозяину, он может набрать большую силу, превратиться в могущественное баронское поместье... одно из самых могущественных во всей Англии. Разве он, Рейн, не заслуживает стать бароном? Разве он не достоин Руддлана?.. У которого только один недостаток: он находится слишком близко от Честера...
Внезапно тишину нарушил громкий треск, словно сквозь подлесок ломилось обезумевшее животное. Рейн едва успел натянуть поводья, как из кустов в панике вырвалея боевой конь без седока. На шее у него зияла рана, из которой струилась кровь. Заметив всадников, животное взвилось на дыбы, резко мотая головой с раздувающимися ноздрями и налитыми кровью глазами. Чуть позже из чащи галопом выехал рыцарь без лат и шлема, но в кольчуге. Он проскакал мимо Рейна и его людей, не сделав никакой попытки остановиться.