Хранитель мечты
Шрифт:
Рейну и в голову не могло прийти, что за сюрприз ожидает его в следующую секунду.
Девушка сжала руку в кулак, размахнулась и больно ударила его прямо по носу. Ощущение было совершенно такое, как будто камень из катапульты попал прямо в голову. Боль буквально взорвала его лицо изнутри. Кровь хлынула потоком, сразу залив весь перед его рубашки, перехлестнула через ладонь, которую Рейн прижимал к пульсирующей ране посередине лица. Сквозь красный туман (боли или бешенства?) он слышал, как девушка кричит ему:
— Чтоб ты сгнил в аду! Чтоб первым отгнил твой язык, мерзкая ты, надутая жаба! Я не шлюха!
Всю жизнь Рейн по праву гордился своим завидными
Оруженосец окаменел у входа, крепко сжимая руку девушки повыше локтя. Рейн крадущимся шагом двинулся к ним, не обращая внимания на кровь, которая стекала по подбородку. Не отпуская девушку, Талиазин прикрыл ее собой и вцепился свободной рукой в занесенную руку своего командира.
— Не может быть, чтобы вы запятнали себя убийством женщины!
— Очень даже может! — злобно ответил Рейн.
Однако красный туман у него в глазах постепенно рассеивался.
Кровью, казалось, был забрызган весь шатер. Рейн попробовал запрокинуть голову, но горячие струйки потекли в уши и под волосы. Тогда он решил остановить кровотечение, прижав к носу рукав рубахи. Идея оказалась не самой лучшей, так как тонкий льняной материал сразу промок насквозь, причем кровь все равно продолжала течь с таким упорством, словно Рейн был забитым на бойне животным. Рубаха уже окрасилась в красный цвет до самого пояса.
— Избавь меня от нее, — сказал он оруженосцу безжизненным голосом. — И на этот раз сделай так, чтобы она точно не вернулась.
Талиазин открыл рот, но промолчал, встретив ледяной взгляд командира.
— Если ты не знаешь, куда ее деть, могу кое-что предложить. Например, сунь ее в мешок, добавь штук пять камней потяжелее и утопи, как котенка. А еще лучше, продай ее в сарацинский бордель.
— Это невозможно! — ахнул Талиазин.
— Вот тут ты, пожалуй, прав. Даже неверные не заслуживают такого наказания! Что ж, тогда... тогда закопай ее где-нибудь... нет! Найди самую гнилую лодку, которая течет, как решето, и отправь это создание поплавать в открытое море. Короче говоря, что бы ты ни сделал с ней, сделай это на совесть. Я хочу, чтобы наши дороги никогда более не пересеклись. — Тут Рейн сплюнул кровью. — Господи, откуда ее столько?
— Надеюсь, ты истечешь кровью насмерть! — сказала девушка со смехом.
Рейн снова запрокинул голову и произнес очень спокойно и внятно:
— Талиазин, почему она все еще здесь?
— Милорд, прежде чем я уйду, вам следует кое-что узнать об этой девушке. Дело в том, что она...
— Я ничего не желаю знать о ней.
— Она — дочь Оуэна, князя Гуинедда.
— Господи Иисусе!
Рейн снова осторожно опустил голову и убедился, к своему великому облегчению, что кровотечение наконец прекратилось. Теперь он посмотрел на девушку совершенно иным взглядом, заметив то, что до сих пор ускользало от его внимания: изысканность черт лица, отличающую благородную кровь; деликатную белизну рук, не знавших работы на ветру и горячем солнце; высокомерный наклон головы, который обычно бывает у тех, кто привык
— Дочь Оуэна...
— Я же сказала, что я не шлюха. — Девушка надменно вскинула подбородок, на что Рейн не обратил никакого внимания.
— Ты уверен?.. — протянул он, переводя взгляд с нее на Талиазина.
— Уверен, командир. Мне кажется, я понимаю ход ваших мыслей, и он мне очень не нравится.
— Нет, это ж надо... уму непостижимо! За эту чертовку можно получить выкуп в целое состояние! — воскликнул Рейн, когда до него наконец дошло, какие возможности сулит присутствие девушки в его шатре.
— Ты, нормандское отродье прыщавой шлюхи! — отчеканила та, еще выше вскидывая подбородок. — Теперь, когда ты знаешь, кто я такая, изволь обращаться со мной с подобающим уважением!
Рейн выразил свое отношение к этому требованию, рассмеявшись ей в лицо.
— Как ты думаешь, Талиазин, сколько я смогу потребовать за нее?
— Матерь Божья, спаси и сохрани... — пробормотал тот, весьма недовольный огоньком алчности, разгорающимся в глазах хозяина.
Рейн оставил его недовольство без внимания. Чего-чего, а денег ему всегда катастрофически не хватало. Победы в войнах и междоусобицах приносили ему немало, но рыцарь обязан был жить на широкую ногу, как то предписывал кодекс чести: щедро подавать милостыню и одаривать своих подчиненных, много тратить на женщин и развлечения, роскошно одеваться, не отказывать себе в изысканных дорогих мелочах. Таким образом, деньги утекали из его рук, как вода, едва успев появиться.
Золото было бы очень кстати сейчас. Если король соблаговолит даровать ему Руддлан, то выкуп за высокородную стерву пойдет на то, чтобы обустроить замок.
Взволнованный голос заставил Рейна оторвать завороженный взгляд от девушки. Паж сэра Одо стоял снаружи, подпрыгивая от того, насколько важное известие он принес.
***
— Милорд, осмелюсь доложить: его величество король требует, чтобы вы явились к нему немедленно! Он сейчас в аббатстве, совершает омовение в священном источнике.
Рейн усмотрел в этом перст судьбы. Поспешно стянув окровавленную рубаху, он пинком опрокинул походный сундук и вывалил содержимое, подыскивая, во что бы переодеться.
— Смотри, не спускай с нее глаз, — бросил он оруженосцу через плечо.
— Да, но...
— Клянусь святым распятием, если ты упустишь ее, Талиазин, я повешу тебя... сам знаешь, за что.
— Но, командир, минуту назад вы приказали мне посадить ее в дырявую лодку и отправить в открытое море.
— Минуту назад она была никчемной шлюхой, а теперь она — девица благородных кровей, которая принесет мне богатство. Так что, парень, если ты ее упустишь, то я утоплю тебя в омуте, а камень на шею привяжу твоими же кишками.
— Я не упущу ее, командир, — заверил оруженосец с невыразимо тяжелым вздохом. — И все-таки постарайтесь на минуту отвлечься от истории с выкупом. Тогда, я уверен, вы поймете...
Но Рейна уже не было в шатре. Талиазин посмотрел на угрюмое лицо Арианны, потом схватил ее за руку повыше локтя и хорошенько встряхнул.
— Да что это с вами двумя? — спросил он, обиженно надувшись, как ребенок. — Все обернулось совсем не так, как должно бы!
Глава 5