Хранитель Порталов
Шрифт:
— Это забота государства.
— Кто он такой, этот Государство? Постоянно о нем слышу, но пока не встречал.
Марат хмыкнул. Он смотрел прямо на заходящее солнце, не отводя взгляда. В стороне обосновалась небольшая компания, включили музыку, что-то оживленно обсуждали, но на нас не обращали внимания.
— Думаешь, это так просто — начать строить дом? Когда время найти, если каждую минуту надо драться за выживание?
— У нас в седьмом классе практика была — создание и развитие малого предприятия.
— У нас тоже. Тягомотина
— Не уроки, как у вас, а практика. Под присмотром родителей, конечно, но все делали сами. Бюджет — двадцать тысяч на человека.
Марат открыл рот и тут же его закрыл. Ну да, им столько на весь класс выделяют. На целый год.
— Я на свой кредит просто ларек с печевом поставил и рядом по округе пару-тройку точек бродячих, мелкашек из пятиклассников нанимал. Мы с братом кооперировались, на нем производство, на мне реализация. Я уже работал, так что руководил мужик один, из урезанцев. Потом только понял, что эта практика нужна, чтобы мы научились старшими руководить.
— И что, слушался он тебя?
— Не сразу, но я его подмял. Когда зачеты по практике получили, я точку на него переписал, это считается хорошим тоном. Зарабатывал он на ней втрое больше, чем на прежней работе. И через год продал. Знаешь почему?
— Ну?
— Сказал, что с этой беготней жить не успевает.
— Ну-у…
— Продал, кстати, брату. Сеть «Побегаец», слышал?
— Я там подрабатываю иногда.
Представив Марата с фирменными ушками на голове, я быстро сделал непроницаемое выражение лица и подумал о чем-нибудь печальном. Фимка тогда просто поржать хотел, к нему девчонка одна устроилась, он ей намеки делал. А получился узнаваемый образ, «эффективное использование приемов создания устойчивого образа». Пятерку по экономике получил. И девчонку, кстати, тоже.
— Ты никогда не задумывался, что с тобой будет, если ваша семья… ну не знаю — распадется?
— Я стану чьим-то прадедом.
Он быстро посмотрел на меня, отвернулся.
— Знаешь, ты с Викой чем-то похож. Она меня на два года старше, а всегда казалось, что лет на десять. Она с тринадцати в Сетевых играх возится, зарабатывает.
— То есть как — с тринадцати?
— Она как-то денег заработала и у родителей разрешение купила на доступ в Сеть, под запись.
— Купила разрешение у родителей?!
— Ага. Вот такие у меня папа с мамой.
Я помолчал. Кажется, тут не только праздники другие.
— Знаешь… тогда лучше думать — вот такая у тебя сестра.
— Я так и думаю. — Мы снова помолчали. Из дверей выглянул Дима, посмотрел на нас, помахал рукой, намекающе, но подходить не стал, уйдя обратно, к мясу, пирогам и компании.
— Слушай, Вит, скажи честно — чего ты со мной зацепился? Ты толстый, я бывший социк, чего хочешь-то?
— Честно? Я в армию иду, скорее всего сержантом стану. Вот и учусь общаться с будущим контингентом.
Мы помолчали. Видимо, я что-то сказал не так. Не в первый раз
— А ты чего меня пригласил? Если честно?
— Да знаешь… — Он осмотрел меня сверху вниз. — Странно как-то. Ты везде разный. Когда ты Светик, или когда на канале, или когда с неписью беседуешь — всегда разный. Чуть-чуть, но разный. «Толстяк», мажор, внук консула, весь из себя удачный и упакованный. Стало интересно, какой ты тут будешь?
— Разочарован?
— Не; ты, зараза, — опять другой.
— Ну извини!
Он вдруг стукнул по поручню и другим тоном сказал:
— Надоело жить в старом бараке! Хочу в доме! Собственном!
— Это общежитие пять лет как построили.
— Все равно барак!
— Зато обслуживание втрое дешевле, чем многоквартирный дом на столько же человек.
— Ты все время говоришь о деньгах! Настоящий толстяк!
— Если такие, как я, не будут говорить о деньгах, таким, как ты, нечем будет платить зарплату.
— Я готов малым довольствоваться.
— Это зря. Кто довольствуется малым, никогда большего не получит.
— Какой смысл пытаться, если не можешь стать самым-самым? Пошли, будем водку пить, безобразия нарушать! Отбой через два часа, надо успеть пошуметь!
Внизу кроме Димы и Вики сидели человек пять, еще трое сновали взад-вперед из кухни в комнату.
— Димон, наливай!
— Я, пожалуй, пропущу.
— Что, Вит, закрыл все ачивки и охладел к процессу? Или алкоголик?
— Что-то вроде того.
Не слушая меня, быстро достали и разлили.
— Ну давайте дружно! За твое восемнадцатилетие, Маратик! Шоб у тебе все было и ничего тебе за это не было! — Девушки стали посылать воздушные поцелуи, мужики постучали именинника по плечам и спине.
Я взял свою рюмку и с сомнением на нее посмотрел. Вот же черт…
Дима заметил и по-своему перевел мои колебания, подбодрив:
— Смелее, парень! Может, не барская, но точно не паленая!
Ну что ж, а почему бы и нет?
И я выпил.
28
Просыпался медленно, тягуче выныривая из ниоткуда. Окно занавешено, в комнате полумрак, но отчего-то сразу понятно, что предрассветный. Мелькали обрывки сна, глаза шарили по незнакомой обстановке, хотелось пить и в туалет. И почему-то неудобно лежать…
Я вытянул ногу, задел что-то теплое.
Пришлось поворачивать голову. Рядом лежал… лежала. Девушка, судя по груди. Уже неплохо. Темные короткие волосы, лица не видно, рука под подушкой. Ну вот, перелезать ее… кстати, кто это? Можно разбудить и спросить, но как-то неудобно. Словно услышав меня, девушка нащупала край простыни, натянула на себя, укутавшись, и вздохнула — все не раскрывая глаз.
Чего-то подобного я и ожидал, но все равно в слегка гудящей голове воспоминаний с какого-то момента не обнаруживалось. Я даже потряс ей, поморщившись, но единственным результатом стал звук со стороны: