Хранитель Порталов
Шрифт:
Это да. Половина «адресочков», ходивших среди школьных пацанов, это такие вот девушки. Кто-то по собственному желанию, кто-то по необходимости. Кто-то по договору с родителями тех самых пацанов.
— Марат сказал, что один из играющих с ним — тот самый толстяк, что вытащил его с Димом. Стало интересно, что ты за фрукт.
— Через Сеть не проще?
— Я социк, у меня нет доступа в Сеть, забыл? Только общественные новостные порталы. В Хаосе о тебе тоже есть кое-что, но все данные быстро трутся, да и веры такой инфе нет.
— Марат
Она подняла глаза на потолок и терпеливо вздохнула.
А, ну да. Действительно, чего это я…
Вдруг Вика дернула бровью и как-то очень знакомо прищурившись, мурлыкнула:
— Ты все это время был такой…
— Неловкий?
— Странный. Словно и хочется, и колется, так.
— Хочется. Не смейся очень громко; просто хочется, чтобы чувства, чтобы хоть что-то кроме желания трахнуться было.
— Романтики?
— Может быть. Может быть, этих самых… переживаний и нет совсем? Мечтаем о несуществующем?
— Ну почему, есть. У нас девчонка две недели назад от любви повесилась. А перед этим своего парня зарезала.
— Значит, мне хоть в этом повезло. Я тебе что-то должен?
— Я не ради денег тебя в постель затащила.
— Если бы и за деньги, это только твое дело.
— Не врешь. — Интересно, у нее в очках определитель мимики? Модуль сертифицированный, но вдруг тут контрафакт достать можно? Тьфу ты, она же без очков сидит! — Это я тебе за Марата должна.
— О! Тогда надо будет подумать, сколько еще с тебя причитается!
— Мечтай-мечтай.
Мы еще немного помолчали. Она ждала моей реакции, а я тупил. Все понятно, о чем можно с той же Лизой поболтать или хотя бы с мужиками из мастерской, а о чем можно болтать тут? Вряд ли ей интересны стрелковые симуляторы или автомобили, игры упоминать будет не слишком умно, значит…
— И что же ты обо мне хотела узнать?
— Про вашу первую школу такие слухи ходят… Рассказывают, что там всем ученикам вживляют чипы, что вы наполовину киборги! Так? Признавайся!
— Да нет, чушь это. Там просто отличная от обычной схема обучения.
— Как это?
— Обычного ребенка учат быть сначала ребенком, потом переучивают на подростка, потом заставляют быть юношей и так далее. Некогда научиться быть собой. Нас учили сразу быть взрослыми.
— Зачем?
— Фора во времени. Там, где обычный школьник только начинает узнавать мир, нас учили правильно его использовать.
— И все вы такие? — Она покрутила рукой, показывая.
— Нет, что ты. Мы же не сами по себе. Мы в семьях живем. Не всем хочется, чтобы их сын или дочь сразу стали равны отцу с матерью. Но у нас практически все в классе в двенадцать пошли набирать рабочий ценз. Так принято.
— Значит, никаких отличий от нормальных людей?
Хм, и в самом деле — никаких?
— Ну еще мы очень хорошо умеем считать. Видимо, поэтому и думают, что мы чипованные.
— Сколько будет
— Двадцать пять тысяч четыре.
— А без очков?
— Для такого простого вычисления использовать очки — себя не уважать.
Она хмыкнула и вдруг спросила:
— Сколько ступенек на последнем пролете лестницы?
— Тринадцать. Третья сверху выкрошилась.
— Обалдеть. Слышала про такие чудеса, но вижу впервые. Правда, что вы там способны что угодно без очков запомнить?
— Обычный факультатив управления памятью. Без него было бы трудно учиться.
— Но целоваться ты все равно не умеешь.
— Мало практики. Целоваться, когда секс лишь для тела, не слишком… правильно.
Я ждал улыбки, и она улыбнулась.
— А ты милый.
— Притворяюсь.
— И почему же? — Вопрос я понял.
— Они чужие. Они — не мои.
Хм… До меня лишь позже дошло, что она услышала в моих словах. Оглянувшись, я увидел, как Вика прячет улыбку. И, подумав, решил ничего не уточнять. Ляпну, что с ней я вообще только по пьянке переспал, и получу сковородкой по глупой башке. А не ляпну — и она будет считать, что…
— Я не то чтобы…
— Знаешь, тебе…
Мы замолчали, я сделал вежливый жест рукой. Пусть выговорится, а я уже отвечу. Контратака у меня всегда успешнее получается. Но вопрос был из тех, после которых девушки от меня уходят.
— Правда, что твой дед когда-то отдал приказ пускать в город только тех беженцев, которые могли заплатить за места в лагере?
— Разве ты не слышала, что нашу семью все только «барыгами» и называют?
Она пожала плечами.
— Ты так спокойно об этом говоришь?
— Я слышал, что говорят все стороны — дед, горожане, бывшие беженцы. Ты скорее всего только одну. В целом, дед поступил правильно. Меньше потрачено ресурсов, спокойнее жили, быстрее восстановились, раньше смогли наладить нормальную жизнь.
— Интересная у тебя семейка. Не смогла найти — кто у тебя отец? Тоже какой-то богач?
— Тоже. Озеров.
Она немного помолчала, потом спросила:
— Диктатор Озеров?
— Нет, его сын.
— В самом деле интересная семейка. И почему ты тут без преторианцев?
Теперь помолчал я. И ничего не ответил. Это Марату надо объяснять, Вика сама поймет.
— Жаль. Я-то надеялась, что подцеплю богатенького мальчика. Неглупый, с головой. Симпатичный.
— Ты заставляешь меня краснеть.
— Ага, стеснительный еще.
Птичий ор за окнами, темные занавески, силуэт девушки и благодушие от уходящей сонной мути — все это навевало какую-то веселую задумчивость и жажду действия. Пора, похоже, сваливать. В таком настроении хорошо на работу ходить. Поднявшись, я похлопал по карманам, все на месте. Вика, по-прежнему сидя с ногами в кресле, смотрела на меня по-кошачьи, одновременно с интересом и без эмоций.