Хранитель Силы
Шрифт:
Ему было за шестьдесят, но в матовом освещении кабинета адвокат выглядел моложе, и еще скрашивала возраст нестариковская подвижность.
— Знаете, что мне посоветовали? Написать о вас роман и сразу разбогатеть, — сказал Хортов.
— Что касается разбогатеть, то это можно сделать без романов о моей персоне. Тем более, жизнь была скучна и неинтересна.
— Скромный вы человек, Виктор Петрович…
— Болтовню оставим для застолья, — вдруг сказал он таким же тоном, как ворчал на домработницу. — У меня есть предложение, ради которого я и пригласил вас. Как журналист и… как деловой человек, вы заинтересовались
— Я заинтересовался смертью Льва Марковича, — назло ему ответил Андрей. — И написал…
— Читали, читали… Вы что, альтруист?
— Это любопытно, но я подумал о вас точно так же. Когда узнал, что вы бесплатно трудитесь в обществе «Сохнут» и безвозмездно выступаете в судах, защищая несправедливо обиженных.
Адвокат улыбнулся каким-то своим мыслям, однако сказал определенно:
— Никогда не работаю безвозмездно. Бесплатный труд развращает, господин журналист. Да, в судах и обществе я не беру денег с клиентов, но получаю вознаграждение… в иной форме. Например, информацией. Вы же убедились, насколько высок курс этой валюты?
— Это ваши клиенты сообщили, что я отдыхал на юге?
— Вы меня недооцениваете! Ей-богу!
И не стал ничего уточнять.
— Простите, Виктор Петрович… — Хортов все-таки взвешивал слова. — Не хотел бы обидеть… Но у меня такое чувство, что вы до сих пор служите в разведке.
Он рассмеялся откровенно и весело.
— Да-да!.. Хорошо, что вы говорите все, что думаете. Мне нравится откровенность в отношениях… И вы гадаете — в чьей разведке? ЦРУ, МИ6 или «Моссад»? И ваши информаторы гадают… Нет, вы не обидели! Я вышел из того возраста… Служу, дорогой Андрей Александрович. Только на сей раз в собственной. Да, это весьма выгодно — служить себе. — Он отставил стакан и подобрал, скрючил руки, словно не хотел прикасаться к окружающему миру. — Я служил в разведках. А кто из студентов МГИМО не был завербован? Чьей-нибудь?.. И потому повсюду, где бы я ни был, таскаю за собой хвост. Порвал со всеми, но куда бы не приехал, со мной обязательно хотят восстановить связь. Вот и в России… Но отставим сие печальное повествование. Не за этим собрались… Вернемся к тому, что привело вас ко мне. Ведь вы бы не пошли на такую встречу, коли не заинтересовались Веймарскими ценными бумагами?
— Стоимость акций меня, конечно, шокировала, — признался Хортов, решив поиграть в поддавки. — Не ожидал…
— Во сколько оценил пакет Кацнельсона ваш информатор?
— Восемь с половиной миллионов зеленых…
— Это полцены! Это их ликвидность в России!
— Но ведь акции исчезли?
— Исчез пакет, принадлежащий Льву Марковичу. Слава богу, в Коминтерне работал не он один…
— Каким образом ценные бумаги Германии оказались в штабе мировой революции?
Адвокат всплеснул руками, будто хотел весь мир посадить к себе на колени.
— Вы ответили сами!.. Да! Коминтерн искал любые формы воздействия на экономику, политику и идеологию капиталистических стран. Его агенты без преувеличения работали по всему миру, в каждой заштатной дыре сидело по одному, а то и по двое и трое. Каждый из них имел поддержку на месте и в трудную минуту мог опереться на незнакомых людей, потому как агентами в основном были лица еврейской национальности, либо такие, как несчастный Кацнельсон. Тут Карл Маркс был совершенно прав: еврей — это не национальность, это
Хортов понял, что собеседник ничего лишнего и конкретного не скажет до тех пор, пока не завербует с потрохами, и потому подтолкнул разговор вперед.
— И в чем же суть предложения?
— Заработать денег, — спокойно обронил адвокат. — Согласно русскому менталитету — быстро и много!
— То есть вы предлагаете работу?
— Творческую, творческую работу под определенный и не маты и процент.
— Заработать хочется, — признался Андрей. — Но я с великим недоверием воспринимаю все авантюрные проекты.
— Хорошо, остановимся на промежуточном варианте, — легко согласился адвокат. — Мы заключаем письменный договор сроком на два месяца или до первого реального результата, но на четыре — по желанию. Если это условие не выполняется, несмотря на вашу продуктивную работу, я выплачиваю вам неустойку в размере пятидесяти процентов от предполагаемой выгоды. Для меня это кабальное условие, Андрей Александрович. Цифры мы можем согласовать позже.
Артельянц, конкурент адвоката, действовал более определенно и решительно; этот не то что денег, но и пропусков в архивы не предлагал, уговаривал работать за здорово живешь.
— И куда я с таким договором? В сортир? — намеренно грубо спросил Хортов.
— Сейчас достаточно способов разойтись по справедливости и без суда, — отмахнулся хозяин. — Залоговая сумма, независимый посредник, банковский договор… Или вам проще сидеть на шее жены?
— И вы уверены, что через четыре месяца мы станем богатыми?
— Мне нравится ваш скептический тон, — вдруг одобрил адвокат. — И еще то, что вы не жадный и любопытный по природе… Нет, богатыми в моем понимании не станем, но положим начало. Фундамент… А от вас потребуется… некоторая исследовательская и розыскная работа, что вполне соответствует вашим профессиям и опыту. Две-три командировки за рубеж и, разумеется, связи в силовых структурах.
— В случае провала сколько нам светит?
— Здесь нет криминала, — уверенно заявил он. — Говорю вам как адвокат. С точки зрения юридической чистоты и законности этот проект безупречен. В России есть достаточно… белых пятен в коммерческом плане, не входящих в зону государственных интересов и им не контролируемых. Как то: мамонтовая кость, например, в обилии имеющаяся по всему Крайнему Север и по ценности стоящая на одном уровне с золотом. Или те же иностранные ценные бумаги, пылящиеся в многочисленных трофейных архивах или просто брошенные и забытые. Нужно лишь наклониться и поднять.
— Как же я попаду в эти архивы? Они же наверняка закрыты.
— Но вы же недавно получили предложение и пропуска!
— То есть вы предлагаете мне поработать сразу на двух хозяев? Или Артельянц — ваш партнер?
— Ни в коем случае. Предлагаю вам поработать на самого себя. Уверен, с аналогичными поручениями или просьбами к вам еще будут обращаться. Вы сейчас напоминаете катализатор, и следует очень тонко и взвешенно принимать решения. После консультации со мной.
— А конкуренты? Кто-то ведь набрызгал в глаза Кацнельсону?