Хранитель слёз

Дарра Артур

В то время как выход находился совсем близко -- всего-то в шагах тридцати, -- Никита почему-то чувствовал, что так просто из кладбища он не выйдет. Будто должно произойти что-то ещё.

– - Подождите!
– - тут же раздался за спиной мужской голос.

Никита замер. И, прикрыв веки, с мольбою прошептал: "Это не мне, это не мне..." Затем медленно обернулся.

– - Извините! Могу я с вами поговорить?
– - К нему спешил тот самый мужчина в болотной куртке, в глазах которого теперь появилось заметное оживление.

– -

Со мной?..
– - произнёс Никита.

– - Именно с вами.

– - По какому поводу?

– - Завещание...
– - остановившись перед Никитой, тяжело задышал мужчина.
– - Завещание Светланы Алексеевны. Меня зовут Михаил Обручев.
– - И, протянув Никите руку, добавил: -- Я нотариус.

– - Я не близкий родственник тёти Светы...
– - Никита нерешительно пожал руку странному нотариусу.
– - Я так... заскочил только...

– - Нет-нет, именно вы-то мне и нужны!
– - возразил тот и даже положил руку ему на плечо.

– - Я?
– - Никита озадаченно глядел то в морщинистое лицо незнакомца, то на его большую руку.

– - Вы -- особенно.

– - Это, видимо, ошибка. Я тёти Светы совсем не знал. И нахожусь здесь по той лишь причине, что меня мама попроси...

– - Нет-нет. Это не ошибка. Я знаю, о чём говорю, Никита.

Парень пристально посмотрел мужчине в глаза. Тот уверенно кивнул. Надо же, знает его имя. Но откуда? Твёрдый взгляд не сползал с лица Никиты. Да уж, деваться, пожалуй, некуда...

Никита неохотно, но всё же двинулся вслед за нотариусом.

– - При разговоре также будет присутствовать Соня, -- сказал тот, когда они вышли из кладбища и подошли к белому "Фольксвагену".

– - Какая ещё Соня?
– - удивился Никита. Но нотариус или не расслышал, шагая впереди, или просто решил оставить вопрос без внимания.

Через минуту подошла та самая девушка в чёрном платке. Никита снова пристально посмотрел на неё.

– - Я сочувствую... вашей утрате, -- с некоторой паузой в словах обратился к ней Михаил.

– - Благодарю...
– - ответила она полушёпотом. На её лице царствовала прежняя мертвенность.

Нотариус быстро и попеременно окинул взглядом Никиту и девушку.

– - Мне почему-то кажется, что хоть вы и родственники, но ещё не знакомы... Это дочь Светланы Алексеевны -- Соня. А это её племянник -- Никита.

"Ничего себе новости... – - изумился парень.
– - Моя двоюродная сестра?.."

– - Привет, -- выговорил он.

На что Соня лишь сухо кивнула в ответ. От неё исходило какое-то холодное бездушие, но под ним словно таилось что-то ещё. Очень похожее на нетерпеливость.

Нотариус

открыл дверцу седана и вынул из бардачка пачку бумаг. Никита уже открыл было рот, чтобы снова сообщить, что всё происходящее -- просто огромнейшая нелепая ошибка, но в последний момент передумал. С очень уж серьёзным лицом нотариус выискивал какие-то документы.

– - Гражданка Трофимова Светлана Алексеевна, -- наконец начал тот, обернувшись к Никите и Соне, -- за две недели до своей смерти написала завещание, которое я вам сейчас зачту. Согласно ему...

Следующую минуту Никита стоял и думал о кофеварке. Да, как ни странно, именно о ней. Вот бы ему иметь свою кофеварку! И он бы каждое утро пил бодрящий сладкий кофе, который своим ароматом развевался бы по всей кухне и круто поднимал настроение с самой зари. Он покупал бы разные сорта и, закусывая ореховым печеньем, потягивал бы этот чудесный напиток перед работой. И навсегда-навсегда забыл бы про тот быстрорастворимый суррогат "три-в-одном", которым ограничивались его повседневные будни.

Никита уже даже видел эту картину. Вот он просыпается, блаженно зевает, вытягивает руки к потолку, солнечные лучи приятно слепят его и расцвечивают утреннюю комнату, он медленно встаёт, заходит на кухню и первым делом нажимает кнопку рождения кофе... Волшебно! И так -- каждое божье утро! Каждое!

– - ...подпись гражданки Трофимовой Светланы прилагается, -- завершил Михаил и пристально оглядел родственников.

Никита стоял с мечтательно-задумчивым видом. И только когда образовалось значительное молчание, он очнулся, озадаченно уставившись на нотариуса.

– - Э-э...
– - протянул он.

Каменность же Сони стала преображаться. Девушка вдруг побагровела в лице. И, сжав кулачки, посмотрела на Никиту. Вообще, как показывает история человечества, такого женского взгляда мужчинам лучше бы от греха подальше избегать. Но что поделать -- тот был всецело устремлён на Никиту... Никиту, который всего лишь молча стоял и грезил о кофеварочных утрах в его жизни. Странно так бывает: вроде стоишь себе, ничего вызывающего не делаешь, однако и этого бывает достаточно, чтобы тебя, возможно, на всю жизнь возненавидели лютой ненавистью...

– - Быть того не может!
– - стиснув зубы, выговорила Соня. Лицо её стало ещё мрачнее: скулы нервно задёргались, лоб грозно покрылся морщинками, в глазах будто вспыхнул огонь.

Никита поймал на себе этот испепеляющий взгляд -- и тут же отвёл глаза. Но не потому, что почувствовал себя под зрительным гнётом неуютно. Его останавливало что-то другое. То, что заставило бы тут же отвести глаза, посмотри она на него там -- у могилы, когда он до неприличия долго засматривался на неё. Но в тот момент она ни разу не подняла на него глаз. А сам Никита -- что тогда, что сейчас -- глядел на неё с каким-то даже странным умилением.