Хранитель смерти
Шрифт:
Химический запах раздражал, вызывал приливы тошноты, но сознание от него больше не мутилось. Точнее, Алисе так казалось. Пока она вдруг не обнаружила, что целый кусок реальности куда-то исчез, что ее давно уже не тащат по коридору и что декорации сменились.
Она лежала навзничь в средних размеров помещении, в котором угадывался кабинет. Письменный стол был отодвинут к окну. У стен замерли фигуры в черных защитных костюмах. В глаза безжалостно бил яркий свет люстры, довольно безвкусной и помпезной.
Алиса дернула рукой, машинально пытаясь прикрыть глаза. Но ее не пустил
— Еще одно движение — стреляю!
Какие все нервные… Алиса вздохнула. Химический запах здесь почти не ощущался, даже охранники сняли респираторы. Все тело немедленно начало затекать, по подвернутой ноге побежали противные мурашки. Вытянуть ее хотелось почти невыносимо. Алиса плотно сжала зубы. Чтобы отвлечься, она искоса рассматривала кабинет, но увиденное не радовало.
Весь пол занимали связанные маги. Она узнала многих знакомых. У всех руки плотно стягивали наручники, а у некоторых были завязаны глаза. Колдовать без узоров, силой одного взгляда и концентрации, умели единицы, но смертные перестраховывались. Со всех сторон в лежащих целились дула. И никто, ни один маг не применял чары!
А ведь одним простым узором можно было избавиться от наручников… Дальше — вскочить, усыпить смертных или бросить отпугивающий узор… Но на все это требовалось время. Пули были быстрее. Охранники чего-то ждали — какого-то приказа. И, наверное, только силовики, спланировавшие операцию, знали, что будет с пленными магами дальше. Алиса подозревала, что скоро их всех просто расстреляют. Вынужденная мера. Нет смысла сажать магов в тюрьму, из любой тюрьмы они выберутся, стоит лишь опустить пистолет, а держать на мушке каждого круглосуточно — сложно и нерационально… Да, на месте властей Алиса уничтожила бы таких пленных как можно скорее. Странно, что сами пленные не хотели этого понимать и не сопротивлялись, ведь хуже все равно не будет!
Нога затекла до полной потери чувствительности. Алиса безнадежно подумала о браслете. Ландау говорил, чтобы в случае чего она звала его через браслет. А как, если руки скованы за спиной и браслет даже не поднесешь к лицу?
Или, может, его не надо подносить?
Она закрыла глаза. Постаралась сосредоточиться. Представила себе браслет и лицо Ландау. То и другое представилось живо, ярко и быстро. Алиса изо всех сил захотела подключиться к чужому разуму. И, понятия не имея, получилось ли у нее, подумала:
«Кажется, мне очень нужна помощь!»
Так все-таки получилось или нет? А-а-а! Надо было думать не «кажется», а «спасите меня немедленно»! Но она не успела как следует испугаться. Ответ появился сразу. Чуждые мысли вспыхнули в сознании с той же четкостью, что и приказы Сулея, но без его обжигающей резкости. Мягче, естественнее, от них не хотелось сдавить виски руками и выпить таблетку от мигрени.
«Сейчас буду».
Момента освобождения Алиса не заметила.
Она просто лежала на полу, а мир вокруг неумолимо сжимался до единственной точки боли. Все отступало на задний план, оставалась лишь боль в затекшей ноге. Как может болеть конечность, которая потеряла чувствительность? Но
Но смертные, конечно, не знали. Откуда им было узнать, если магию они заметили, лишь когда та вышла из-под контроля, а верховный инквизитор, обязанный присматривать, чтобы маги слишком не распоясались, решил захватить власть?
Алиса собиралась подумать что-то еще, но…
…проснулась.
Кругом царила темнота. Нога больше не болела. Вместо жесткого пола внизу было что-то мягкое. Алиса пару секунд разглядывала непонятное место из-под опущенных ресниц, опасаясь выстрелов. В глаза бросились мирно горящие индикаторы на приборной панели. Сознание вернулось окончательно. Это… машина?
— Все хорошо? — спросила темнота голосом Ландау.
Алиса распахнула глаза и пошевелилась. Никто не крикнул «Стреляю!». Она шевельнулась смелее. Руки уже не сковывал металл, они свободно лежали вдоль тела. Алиса приподнялась с откинутого назад пассажирского сиденья и с наслаждением размяла пальцы. Потом потянулась.
— Спасибо! — с чувством сказала она. — Все плохо. У меня душевная травма до конца жизни. Если не считать этого, все вполне сносно.
Ландау рассмеялся. Он не включал свет в салоне, Алиса видела лишь неясный силуэт да яркие лампочки приборов. Но глаза с каждой минутой все больше привыкали к темноте. Машина никуда не ехала. Она стояла в переулке, в котором Алиса несколько секунд спустя опознала ближайший к администрации президента. Она завертела головой, выискивая администрацию, и скоро увидела ее — единственное здание с включенным светом. Свет пробивался между черными корпусами соседних домов.
— У всех травма, — сказал Ландау. — Не ожидал от смертных такой прыти. Сулей тоже. Хотел бы я посмотреть, как он будет вытаскивать столько магов.
— А вы не…
— Я не, — отрезал Ландау. — Я усыпил всех, кто был в той комнате, после чего забрал вас и скрылся. Ну и еще чуть подчистил память свидетелям, чтобы никто не запомнил, что вы там были. Вам рановато раскрывать карты.
— Но остальных же убьют! — Алиса отвернулась от администрации и возмущенно уставилась на собеседника. Его лицо было в тени.
— С чего вы это взяли?
— А что, нет? Смертным не нужны маги, особенно после нападения. Куда их девать — сажать в тюрьму? Любому идиоту ясно, что они выберутся за минуту, если не держать их круглосуточно на мушке. Кто станет отпускать их? Чтобы снова напали?
— Ну это само собой. Но Сулей же на свободе, а с ним немалая часть инквизиции. Я удивлен, что они до сих пор не пришли на помощь.
— Значит, им что-то мешает, — упрямо сказала Алиса. — Можете подъехать поближе? А если они вообще не придут? Я вот удивлена, что магов до сих пор не расстреляли!