Хранитель Тёмного императора
Шрифт:
— Ещё как посмею. Запомни: отныне дорога тебя сюда закрыта, и если только я узнаю, что ты посмела вернуться, не жди пощады.
— А я вернусь, и с новыми силами!
— За тобой будет вестись наблюдение.
Я с большим удовольствием толкнула Лиандру в портал, и сделала такое невинное лицо, что почти сама поверила в свою непричастность. Портал закрылся.
— Всё кончилось? — спросила Камира.
— Пока да, — кивнул Ксавье. — Здесь предстоит много работы. Канохиро, я хотел спросить: согласен
— Несмотря на то, что я с тобой сделал? — уточнил вампир.
— Жители империи должны быть уверены в своей безопасности, и ты сможешь им ею обеспечить, да и мне нужен наставник. А кто как ни создатель сможет указать мне путь?
— Хм, заманчивое предложение, и я согласен. Тебе, император, многому нужно будет научиться.
— А она? — указал Ксавье на Канаку.
— Тоже будет служить, хочет того или нет.
— Тебе виднее, Канохиро. Камира, что делать будешь?
— Я не вернусь в родные пенаты, и если ты не против, хочу остаться здесь, и тоже служить тебе, Ксавье.
— Твой выбор, — кивнул император. — Стража! Оповестить всех, что император вернулся, пусть соберутся на площади.
Стража долго думать не стала — мигом улетучилась.
— Некроманты, чернокнижники, что касается вас: вы можете остаться в империи и служить мне, а можете последовать за своей, теперь уже бывшей императрицей.
Они переглянулись, подумали, и решили остаться здесь. Императору столько всего предстоит сделать, что голова шла кругом.
— И последнее. Шаера, ты… Эй, а где она? — вертя головой, спросил Ксавье.
— А? — хлопнула глазами Камира. — Только что здесь была. Канохиро, ты видел её?
— Увы, я отвлёкся, — качнул головой вампир.
— Шаера, — вздохнул император, сжимая кулаки.
Народ собрался на площади в ожидании своего правителя. Ксавье вышел к ним и сказал, что будет находиться под его защитой. Радостные выкрики заставили улыбнуться его, но сердце не знало покоя. Теперь, когда всё кончилось, Ксавье был готов поговорить с Шаерой, но она как назло исчезла. Он почувствовал, что жрица закрылась от него, не желая, чтобы тот нашёл её, но почему?
Он хотел всё бросить и отправиться на её поиски, но вот только его останавливала империя, находящаяся на грани гражданской войны, а её ни в коем случае нельзя допустить!
Долгих три месяца Ксавье восстанавливал замок, вылавливал заговорщиков и жестоко расправлялся с ними. Мысли о Шаере не давали ему покоя, и он злился на жрицу, что та ушла, даже ничего не сказав.
Канохиро на занятиях то и дело говорил, что Ксавье постоянно отвлекается, но император ничего не мог с собой поделать.
— Да что с тобой?! — спросил вампир. — Если ты и дальше так будешь относиться к учёбе, вампир из тебя получится никудышный.
Ксавье вздохнул, присел на лавочку.
— Я знаю, о ком ты думаешь, но что ты, что она — оба виноваты в том, что не вместе. Тебе стоило жрице всё рассказать, а не ждать, когда Лиандра будет свержена. А Шаера вроде начала делать шаги, но потом передумала. Думаешь, я не видел, как она на тебя смотрела в день твоего обращения?
— Мне итак тошно, ты ещё на душу капаешь, — злился император.
— И ни капли у меня нет сочувствия, Ксавье, — качнул головой вампир. — Если хочешь поскорее отыскать её, тогда, продолжай занятия. Ты не знаешь, где она может быть, поэтому путь твой будет длинным. Так что, не раскисай!
«А ведь он прав!» — вдруг осенило императора. Ксавье взял себя в руки, и сконцентрировался на обучении. Раз уж он собрался на поиски жрицы, то стоит научиться контролировать своего вампира.
Ещё два месяца Канохиро потратил на пробуждение в Ксавье новой способности. Как он заявил: «У каждого вампира есть свой, так сказать, дар, и осталось его пробудить!»
— А ты вредный, — прислонившись спиной к стене, сказала Канохиро. — Нет, я всегда это знал, но не думал, что настолько всё плохо. Ладно, не хочешь по-хорошему, буду по-плохому, только вот не нужно на меня обижаться!
Канохиро принялся злить императора. В основном тема касалась Шаеры, потому как на сегодняшний момент — это его главная мозоль. Вампиру тоже доставалось от Ксавье, не успевал обороняться, но слова продолжали резать его душу будто острым ножом.
— Я люблю тебя, Шаера! — закричал император, падая на колени. По щекам текли горькие слёзы. — Почему мне так больно?
— Любовь не знает пощады, — фыркнул Канохиро. — Сейчас ты должен это понять. Цени то, что дано тебе богами, не повторяй моих ошибок. Смотря на тебя, вспоминаю себя. Я любил, и это чувство было настолько сильно, что я оставил свою любовь. Я считал себя чудовищем, и думал, что Селайну не достоин. Она уверяла в обратном, да только поздно это осознал. Шаера смогла доказать тебе, что ты не один. Она, как ты сказал, протянула тебе руку, вырвала из тьмы, разве это не доказательство любви?
Ксавье согнулся пополам. Из спины вырвались на свободу крылья, причиняя неистовую боль.
— О, как интересно! Значит, твоя способность в том, чтобы летать, а крылья — твоя гордость. Да, ладно тебе карябать пол, — скривился вампир. — Уже ничего не болит. Физическая боль проходит быстро, что не скажешь о душевной. Давай, вставай! Не пристало императору показывать слабость. Вот, так-то лучше.
— Шаера, я должен её отыскать, — тяжело дыша, сказал он.
— Отыщешь, как только Канохиро убедится, что ты себе вреда не причинишь.
— Не причиню.
— Ага, конечно! Меньше слов, больше дела.