Хранитель вечности
Шрифт:
– Не понял. Что именно вы хотите исправить?
– Низкую преступность, конечно же.
Глаза Альбера расширились от изумления.
– В каком смысле вы хотите исправить низкую преступность?
– Мы хотим повысить ее. Это же очевидно.
– Боюсь, что я не понимаю ничего. Полиция хочет повысить преступность. Разве не должно быть наоборот?
– Наоборот мы уже потрудились, да так, что теперь работы нет. Что называется, перестарались. Теперь вот думаем, как все вернуть обратно. А то работа вроде есть, но заняться на работе нечем.
– А вы не пробовали чем-то
– Профессии то есть и самые разные, но там учиться надо, знания новые осваивать, навыки. А на полицейского учишься один раз в жизни и потом только по званию растешь. Разве не прекрасно? Единственный минус, что работы нет, преступления скучные, не за что браться, негде проявить себя. Вот мы и пытаемся это исправить.
– И каким образом вы это делаете, если не секрет?
– О, у нас было много инициатив в этом направлении. Мы подавали несколько прошений в Министерство последнего этажа. Просили возобновить продажу алкоголя, табака, наркотических средств или хотя бы около наркотических медицинских препаратов. Во всем было отказано.
«Даже не знаю, почему это!» - чуть было не вырвалось у Альбера.
– Просили возобновить торговлю холодным и стрелковым оружием – отказано. Ухудшить образование – тоже нет. Подавали прошение об ухудшении экономических условий во всем здании. Даже план целый составили, работали над ним несколько месяцев всем отделом. И все равно получили отказ, представляешь?
– Представляю…
– И знаешь, как они это все объясняют?
– Даже не догадываюсь.
– Говорят, что ни одно из этих предложений не окажет значительного влияния на уровень преступности.
«То есть если бы оказало, то они бы его одобрили?» - про себя изумился Альбер, а вслух только спросил:
– А почему нет?
– Вот и я хотел бы знать, почему нет. Но они отказываются свои решения комментировать. Так что нам тут только и остается, что сидеть и голову почесывать. Но скучно это, очень скучно. Мы тут от скуки уже чего только не придумывали. Решили проводить внутренние реформы, вот. Поменяли цвет парадной форму с красного на белый, а с белого на голубой, вот. Со следующего года обратно будем на белый менять, а потом на красный, вот. Чтобы чувство собственного карьерного роста не прекращалось ввели новое знание «Генерал-генерал» - это теперь, стало быть, второй по старшинству офицер в управлении.
– А первый кто?
– Генерал-Фельдмаршал! И это при том, что мы даже не пехота! Ты понимаешь, как все плохо? Понимаешь теперь, почему мы так тебе обрадовались и хотели с тобой пообщаться?
– Если честно, то не очень.
– Красны мои усы! Ну, как не очень-то? Ты вот целую звезду уничтожил. Это же преступление галактического масштаба. Мы о таком даже мечтать не могли. Да я до сих пор не верю, что беседую с настоящей знаменитостью!
– Вообще-то я ее не уничтожал. Сверхновая звезда сама взорвалась, как ей и было положено. Я просто помешал процессу нейтрализации.
– Ты это не скромничай. Эти вот слова о том, что ты ничего не уничтожал, для суда прибереги. А здесь можешь не стесняться никого. Мы тут все свои! Уничтожил целую звезду, мать ее! Звездочка ты
– Да, теперь, кажется, я понимаю. Но только не было никакого преступного замысла или длительного планирования. Просто так сложились обстоятельства, и я сделал то, что посчитал нужным, - Альбер говорил тихо и голос его звучал так, словно бы он оправдывался.
– Красны мои усы! Так ты выходит настоящий самородок. Талант, вот! Преступный гений! Ничего не планировал, не задумывал и БАМ – сверхновую, как ветром сдуло! Так даже лучше! Даже краше! Расскажи мне тогда, как оно все было. Я хочу понять, хочу изучить, как это так получается, что подобная грандиозная мысль о преступлении в голову проходит. Хочу проникнуть в эту мысль, в самое ее ядро, чтобы знать наверняка и точно, как ее потом другим людям подсаживать!
– Кого подсаживать, простите?
– Мысль преступную!
Альбер принялся рассказывать, а генерал-генерал, тем временем, вооружился электронным писарем и все себе помечал, лишь иногда перебивая рассказ уточняющими вопросами. Альбер рассказал ему о том, как прошел в своей жизни через множество самых разнообразных профессий. О том, как готовился несколько лет к должности смотрителя сверхновой. Об экзамене.
– Экзамен принимала женщина? Это интересно! Это мы пометим отдельно!
Не обращая внимания на его восклицания, Альбер продолжил свой рассказ о неожиданном нападении на исследовательский модуль. О фландрейце и той истории, что случилась с ним почти 3000 лет назад.
– А вот на этом момент хотелось бы поподробнее остановиться. Давай сюда свой квартон, посмотрим вместе еще раз, как вы с этим слизким познакомились.
– Квартоны остались на моем корабле. Я не взял их с собой.
– Ты это не бойся. У нас тут специальный проигрыватель. Целиком осматривать заново ничего не надо. Вводишь ключевые слова, и он тебе находит нужный момент по запросу. Очень удобно.
– Да нет, они, правда, остались на корабле.
Офицер испытующе посмотрел на него своими яркими, как льдинки, голубыми глазами.
– Ладно, продолжай.
Альбер рассказал о Фландрее и расе, которая не могла умереть, как бы ни старалась, о том, как Фонокс уговорил его помочь ему совершить самоубийство, которое, по сути, и нельзя было назвать самоубийством. Рассказал, как залетел в самый центр разделившейся на две половины планеты и, маневрируя между каскадами камней и облаков пыли, смог выключить ядро одним метким электрическим выстрелом. На этом моменте он и впрямь почувствовал гордость за себя.