Хранитель Времени
Шрифт:
— Ерунда какая-то!
— Подожди, резкость настрою, — обиженно пробурчала девушка, храбро опрокидывая в себя пузырек с густой золотистой жидкостью. — Так, ну держись! Сейчас всю твою подноготную выложу!
И она замерла, напряженно уставившись в матовую поверхность воды. Прошло несколько долгих минут. Гадалка сидела все так же неподвижно. Я перегнулась через стол и пощелкала пальцами у нее перед носом.
— Эй, ты жива вообще?
Внезапно тело ее дернулось так, словно по нему прошла судорога. Я взвизгнула и отскочила. Глаза девушки закатились, и по шатру разлился приятный мелодичный голос. Причем я абсолютно четко видела, что губы гадалки были крепко сжаты.
— Там, где высокие деревья пронзают облака, колдовские земли ждут незваных гостей; на границе меж тьмой и светом свершится неизбежное — вышедший из тьмы покажет свою силу, и смерть заберет странников. Но если успеет
Кончилось все так же быстро, как и началось. Вновь выгнувшись дугой, девушка шумно вдохнула и, сморгнув, посмотрела на меня нормальными глазами. Я молча взирала на нее с нескрываемым ужасом, прокручивая в голове предсказание и совершенно — абсолютно! — ничего не понимая. Почему-то стало очень страшно.
Девушка выглядела искренне расстроенной.
— Лета, прости! Я опять наговорила глупостей, как тогда, про толпы упырей? Да плюнь и разотри! Я, наверное, просто перепутала пузырьки… со мной это все время случается.
— Что это было?
— Я не знаю. Я не помню. Ты мне расскажи!
— Там, где высокие деревья пронзают облака… — начала я… и проснулась.
За окном занимался рассвет. Небо было безоблачным. День, скорее всего, будет жарким.
ГЛАВА 8
До самого вечера я старательно пыталась выбросить из головы дурацкий сон, но так в этом и не преуспела. Не помогли даже смешные истории из жизни деревенской детворы. Странное предсказание будто впечаталось в память, не давая думать ни о чем другом. Так и не найдя для себя занятия, пошла к реке — всегда любила смотреть на закат у воды. Река бежала. Я думала. Каждый занимался своим делом.
«Колдовские земли с деревьями-великанами — это, вероятнее всего, Священный Лес. Более сказочного места на всем свете не сыскать. Хорошо, на этом варианте пока и остановимся. Но каких таких незваных гостей он ждет? И как вообще можно ждать незваных? — я потерла лоб. — Граница тьмы и света — это утро? Или сумерки? Нет, сумерки — это, наверное, граница света и тьмы. Вроде как день уходит — ночь приходит. А утром? Уходит ночь — приходит день, вот вам и граница. Если так, то что у нас выходит: какие-то званые-незваные гости погибнут в Священном Лесу, предположительно утром. Ну и какое мне до этого дело? По всему выходит, что совершенно никакого. Дальше совсем неясно. Кто такой этот „несущий пламя“ и где он должен быть? А вышедший из тьмы? Да так про любую нечисть можно сказать! Или нежить? Никогда не разбиралась в этой бесовщине. Ладно, эту часть опустим. Что там дальше? Ааааа… Загадочный „рождающийся“. Это кто? Или что? Кто или что может рождаться каждое утро? Солнце? Середина его пути — полдень? Но что это за искомое, которое будет найдено в полдень?»
Я застонала и взъерошила волосы. Нет, дальше думать смысла не было. Так же, как и не было смысла так долго ломать голову над глупым сном. Тем не менее я думала и ломала. Вот уже и первые звезды заблестели. Нужно вернуться в дом, хорошенько поужинать и попробовать заснуть.
Ага, как же! Держи карман шире! Мыслей в голове скопилось так много, что утомленное сознание просто отказывалось выполнять команду «Отбой!» Я немного помучилась и поняла, что по-хорошему уснуть не удастся. И решила как следует себя проучить, чтоб в следующий раз засыпала без разговоров. Было у меня в запасе одно проверенное средство от бессонницы. Когда-то давно Марго подсунула мне отвратительно сопливый любовный романчик, от которого меня тут же чуть не стошнило. Но подруга смотрела на меня такими несчастными глазами и так просила прочитать (для того, чтобы было о чем болтать за ночными посиделками), что я уступила. И заснула мертвецким сном, не дочитав и страницы. С тех пор всегда таскаю с собой эту книжонку как первое средство от бессонницы. Так, а где же мои вещи? Ведь я должна была хоть что-то привезти с собой. Странно, ничего не помню. Ничего, дом небольшой, обшарить его не составит труда. Подходящего вида и размера сундучок нашелся быстро. Ничего более похожего на мой багаж нигде не было, поэтому я проворно откинула крышку… и изумленно уставилась на его содержимое. Моих вещей не было! То есть сундук не был пустым, но вещи были не мои! Я мигом зарылась в них с головой и стала перебирать все подряд. Сверху было навалено много разных штуковин, необходимых в дальнем походе, а никак не на летнем отдыхе. Штаны, удобные ботинки, карта, заплечный мешок, тонкое легкое одеяло… А под ними на куче каких-то бумаг лежал длинный кинжал
Я вновь склонилась над сундуком и достала тетрадь, грубо сшитую из пергаментных листов. Еще страннее и непонятней. Почерк точно мой. Но все написанное… Разобрать, о чем написано, я могла, но вот поняяять… Какие-то формулы, невозможно странные названия разделов… Я никогда этого не писала! Тогда кто писал это моей рукой?
Я поежилась от пробежавшего вдоль позвоночника холодка. Углубляться в изучение содержимого сундука расхотелось. Возможно, лучше по возвращении домой расспросить обо всем отца? А какие у меня еще варианты? Больше-то спросить некого! Разве что… А расспрошу-ка я завтра ребятню, вдруг незадолго до меня в доме кто-то жил? Наличия записей с моим почерком это не объяснило бы… но хоть что-то. Приняв такое решение, я засунула обратно все, что успела достать. Под руку подвернулся флакончик с настойкой валерьяны. Закинула и его тоже — рано мне нервишки таким образом успокаивать, чай не кисейная барышня, в обморок не хлопнусь. Наверное.
Не было ничего удивительного в том, что заснуть быстро у меня не получилось. Но тут важна не скорость, а результат, который все-таки был достигнут путем долгого подсчитывания барашков. Этих упрямых скотинок я насчитала больше сотни, когда наконец провалилась в сон.
Темный лес встретил меня неприветливо. Дул сильный порывистый ветер, деревья в темноте тревожно качали ветвями, доводя меня своим поскрипыванием до нервной икоты. Совы ухали как-то особенно жутко. Тусклый свет полной луны едва пробивался под густую крону деревьев. Под ногами тихо шуршала сухая листва. Впереди меня шел высокий темноволосый мужчина. Большего в этой темноте мне разглядеть не удалось.
— Эй! — окликнула я его. — Кто ты? И где мы?
Незнакомец не отвечал, удаляясь.
— Погоди, я не хочу остаться здесь одна!
Колючая ветка хлестко ударила по щеке, я не обратила внимания.
— Постой, я не успеваю!
Человек вдруг обернулся, оказавшись почему-то очень близко. Я уткнулась ему в грудь. Грудь была широкая, знакомая и такая родная, что на глаза у меня навернулись слезы.
— Кто ты?
Он нежно коснулся губами моего носа.
— Я люблю тебя. Больше жизни люблю.
Если до этого я еще сомневалась, то теперь окончательно уверилась в том, что спятила. Окончательно и бесповоротно.
— Да кто ты такой, черт тебя дери?! Откуда я тебя знаю?!
Мгновение, и он снова очутился далеко.
— Стой! Объясни! — я уже бежала.
Но все напрасно. Так часто бывает в снах: чем быстрее я бежала, тем дальше от меня оказывался этот неизвестный, но такой необходимый мне человек. А движения мои стали очень медленными, заторможенными… И вот уже между часто растущими деревьями мелькает только его силуэт.
— Не уходи!!!
Луна спряталась за тучами, и стало совсем темно. Я споткнулась и налетела на дерево, чувствительно приложившись об него грудью. Зашипела от досады и выругалась, уже понимая, что ни в жисть не догоню… кого? Я ведь даже имени его не знаю!
— Ну и черт с тобой! — зло крикнула я в последний раз, уже поняв, что проснулась.
И осознала себя лежащей на полу. Да уж, давненько я не падала с кровати. С ее края сиротливо свешивалась простыня и почему-то мешала мне думать. Я раздраженно на нее рыкнула и села. Часто задышав, потрясла головой, выгоняя из нее остатки наваждения. Да что же это? Один сон, следом за ним другой. Такие реальные… Реальные до жути! Я обхватила себя за плечи и покачалась из стороны в сторону. Все тело била дрожь. Кто этот мужчина? Почему же таким холодом сковало сердце от осознания того, что он пропадет? Сковало на самом деле, не во сне. Почему не отпускает ощущение того, что я знаю его? Знаю очень близко, так, как будто он… свой. Я поднялась, чуть не рухнула, запутавшись обеими ногами в легком пледе, который, оказывается, валялся на полу вместе со мной, и прошлепала босыми ступнями по приятно прохладному полу. Да что же творится с моей бедовой головушкой? Зажгла свечу и осторожно, как к дикому затаившемуся зверю, вновь подошла к сундуку. Ну, давай посмотрим до конца, какие же тайны ты хранишь. Я буду храброй. Я буду храброй, и у меня все получится. Петли снова тихо скрипнули, крышка откинулась, являя моему взору все тот же натюрморт.