Хранитель вселенной. Одобренный брак

Миленина Лидия

Карина не знала, сколько прошло времени. Ей казалось, она никогда не перестанет плакать, что теперь, когда это было можно, слезы не остановятся, так и будут течь из ее сердца, из раненой души. Но постепенно, окутанная теплым бархатом его объятий, она начала успокаиваться, всхлипывая все реже и реже и не смея поднять голову от стыда.

Горячая рука скользнула ей на затылок. Рональд бережно запрокинул ее голову, и сквозь призму еще не высохших слез Карина погрузилась в черноту его личного, бездонного космоса. Космос приближался, окутывал, и без страха или боли она тонула в нем, ощущая неожиданное блаженство.

—

Ты меня обманул... — пытаясь собрать остатки воли, разлетевшейся в клочья, прошептала она охрипшим от рыданий голосом.

— А ты меня, — ответил Рональд и начал ее целовать. Мир закрутился спиралью и схлопнулся в точку. И взорвался снова.

Неожиданно Карина, сошедшая с ума от горячего кружащего тепла, оказалась в воздухе. Он поднял ее на руки и понес в спальню, ни на мгновение, ни на секунду не отрываясь от нее, от ее губ, от ее шеи, от ее души. Как будто оторваться на мгновение означало расстаться навсегда.

***

Вспыхивали и гасли звезды. Рождались и гибли миры. Вселенная расширялась и сжималась одновременно, все в ней пело, играло в своем вечном великолепии. Они устремлялись друг к другу снова и снова, проникали друг в друга, растекались друг в друге, замирали в единстве, не сливаясь, но и не размыкая круг. Души расширялись до размеров Вселенной и сжимались в точку, танцевали и взлетали, парили и опускались на землю — в бесконечном единстве бытия, доступном, только когда они вместе.

Потом он неожиданно с легким смехом надел свой черный универсал, завернул ее в белое пушистое одеяло и отнес на корабль, припаркованный в саду. Уютно свернувшись в кресле и ощущая невероятный покой и блаженство, Карина заснула.

Разбудило ее легкое прикосновение к колену:

— Посмотри.

Она открыла глаза, и перед ней развернулся космос, незнакомый и странный. В огромном фронтальном окне сливались галактики. Две серебристые спирали, с розовыми и голубыми всполохами, закручиваясь, сливались в одну. Их хвосты извивались, видоизменялись, крутились, и два центра галактик, мерцая голубым светом, приближались друг к другу. А вокруг горели отдельные звездочки. Неожиданная вспышка пронзила взгляд, и звезда, огромная, занявшая почти четверть окна, взорвалась, раскидывая вокруг розовые, зеленые и серебряные искры. В следующее мгновение она сжалась, стянулась в небольшой белый шарик, он снова вспыхнул, и на его месте засияла серебряная звезда. А справа две галактики превратились в одну — лишь в самом центре два ядра еще не соединились и вели прекрасный танец, раскидывающий, словно мантию, звезды их общей двойной спирали. Все это происходило прямо сейчас, у нее перед глазами.

Рональд стоял перед окном и смотрел на этот динамичный, быстротечный космос.

— Что это? — изумленно прошептала Карина. Ничего красивее она в жизни не видела. И даже в мечтах не могла представить, что можно увидеть, как рождаются звезды и галактики.

Рональд протянул ей руку, помог обернуться в одеяло и подвел к окну.

— Один интересный мир, я люблю иногда бывать здесь. Иногда я здесь думаю, — ответил Рональд, легко обнимая ее плечи. — В этом мире другие свойства материи, здесь она менее плотная. Если подбирать сравнения, то все здесь прозрачное и невесомое. Поэтому процессы идут быстрее.

Рождаются звезды и галактики, квазары превращаются в черные дыры, а сверхновые вспыхивают и затухают. Так что мы с тобой и наш корабль сейчас самые плотные тела в этом мире.

Карина залюбовалась, как прямо перед ней, в стороне от слившихся галактик, которые стали одной и теперь крутились и неслись сквозь пространство и время, родилась еще одна звезда, а с другой стороны засиял и потух яркий, зловещий, но прекрасный пульсар.

— А здесь есть жизнь? — спросила Карина.

— Жизни в привычной нам форме здесь нет. Но на самом деле — она вся, вся эта материя — живая. Если присмотреться, можно увидеть, что она живет по тем же законам, что и любая жизнь во Вселенной. Рождается, умирает, воскресает, видоизменяется.

— Красиво, — сказала Карина, вглядываясь в бескрайние живые космические дали.

— Такой вот живой необычный космос, — улыбнулся Рональд.

— Ты сам целый космос, — Карина обернулась к нему, и, обнимая, заглянула в бесконечно любимое лицо на фоне яркой россыпи живых звезд.

— Держись, может быть непривычно, он с улыбкой обнял ее крепче, и Карина на всякий случай сжала его предплечье, хоть и не понимала еще, о чем идет речь. Рональд нажал что-то на пульте, и стены корабля, кресла, сам пульт управления — исчезли. Теперь они словно парили в темном живом космосе и всюду — снизу, сверху, со всех сторон —вспыхивали звезды, водоворотом протягивалась длинными хвостами звездная пыль, крутились несравненные спирали галактик…

— Но как? — изумилась Карина, прижимаясь к нему, и словно взлетая от счастья и восторга.

— Специальная система отражения, делающая невидимой для нашего глаза корабль и все что в нем. Нужно было научиться управлять невидимым кораблем, — ответил Рональд.

— Потрясающе! А вон там галактика похожа на гигантскую бабочку! — рассмеялась Карина. — А вот эта — смотри прямо под нами — на краба или креветку! И созвездия меняются так быстро, словно миллионы лет проносятся за секунду… Это просто…

Она замерла, не в силах подобрать подходящее слово. Звездный мир вокруг жил, видоизменялся, крутился спиралями и вспыхивал бесконечной россыпью серебра. Галактики были похожи то на гигантских рыб, то на бабочек и стрекоз, то на корабли под парусами, а то просто на несравненно прекрасные звездные облака. А они парили среди этого, невесомые, единственные, словно прямо в открытом космосе.

— Ты научишь меня водить корабль? — спросила Карина.

— Да. И рисовать — если захочешь! — неожиданно непонятно чему рассмеялся Рональд. Карине очень понравилось то, что звучало в этом смехе. Потому что это было — счастье.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ «ИГРА ПРОДОЛЖАЕТСЯ»

Часть 2. Хранитель Вселенной.

Глава 11. Совет

В зале для конференций Белого Замка собрались все. Все Древние, глава коралийского Совета Ор'Маго, кабинет министров Коралии, несколько арктурианцев и жителей Беншайзе. Были приглашены и представители восьми космических рас, с которыми Союз Трех Планет тесно сотрудничал в последние десятилетия.