Хранитель ядов
Шрифт:
– Господин Краулиц.
Известный человек, хотя и более в отрицательном смысле. Публичные дома Краулица располагались по всей Утопии, и вокруг порочной деятельности этих заведений ходило множество грязных слухов.
– Не беспокойтесь, госпожа Сильва. Мы ратуем за качество, поэтому обслуживание в нашем райском саду определенно понравится вам. Гарантирую. Вам только остается сделать выбор в пользу одной из вишенок.
От его тона мне стало не по себе. В нем было много… грязи.
– Вишенки? – повторила я, ощущая, как во рту все сводит от одного произношения этого слова.
– Так мы называем наших прелестных мальчиков, –
– Гостей обслуживают мальчики? – С каждой секундой мне становилось все хуже.
– Преимущественно юноши. И приятный нюанс. – Мужчина чуть наклонился ко мне и сообщил: – Все они зверолюди.
Жизнь продолжала наносить мне удар за ударом, открывая для обозрения все больше своих отвратительных реалий.
Видимо, приняв мое молчание за тихую восторженность, Ганч, важно нахохлившись, продолжил разглагольствование.
– Частенько наши гости предпочитают просто занять комнату на пару часов для своих целей. Не выбирая кого-то из мальчиков. Наша обитель прекрасно для этого подходит, ведь то, что здесь происходит, – Ганч понизил голос и доверительно прошептал, – остается в этих стенах. Стены умеют молчать… Итак, как мы с вами поступим? Можем изучить картины, на которых прекрасно запечатлены образы наших мальчиков, или отправимся прямиком к ним и сразу заберем с собой того, который вам понравится.
Слова отказа не успели слететь с моих уст. Ганч, увлекшись беседой, шел слишком близко от стены, вдоль которой располагались двери, и, когда одна из створок внезапно распахнулась, не успел среагировать. Удар пришелся по носу, и Ганч, взвизгнув, повалился на пол.
Из-за распахнутой створки медленно вышло существо. Я не сразу распознала в нем человека, потому что его длинные взлохмаченные рыжие волосы закрывали лицо, обмотались вокруг шеи и липли к обнаженной груди. Я увидела разодранные брюки, ноги без обуви и попятилась, когда человек двинулся прямо на меня.
Его ужасно шатало. Дыхание было тяжелым и рваным, будто он пытался разом заглотнуть огромный объем воды. Дрожащие руки шарили в воздухе, словно ища опору. Я перестала отступать и протянула руку. Нащупав мою ладонь, человек тут же вцепился в нее и, болезненно выдохнув, шагнул ко мне. Его пальцы заскользили по моим плечам, а затем спине. Он оперся на меня, сминая в кулаках ткань платья на моей пояснице и вжимаясь лбом в мое плечо. Юноша. И зверочеловек. В мою щеку уперлось ухо, мне понадобилось пару секунд, чтобы распознать, что оно выглядит как ухо гепарда. На мое лицо налипли влажные волосы юноши, а на ключицу упали капли пота с его разгоряченной кожи.
Юноша едва стоял, но благо, не опирался на меня всем весом, а иначе бы он меня попросту раздавил. Мне передавалось каждое его вздрагивание, поэтому я, стараясь сохранить равновесие, осторожно обхватила его тело – у меня едва получилось достать до широкой спины. Что же с ним сотворили?
Мои пальцы горячила кожа зверочеловека, но, прикоснувшись к его спине, я почувствовала что-то еще более обжигающее. Отняв руку от его кожи, я посмотрела на вещество, оставшееся на подушечках пальцев. Кровь.
– Это было великолепно, любимый!
Створка двери зашаталась от удара. В коридор шагнула пара: светловолосая женщина в пышном черном платье и мужчина, на ходу поправляющий жилет.
Даже не посмотрев в нашу сторону, пара направилась прочь в самом что ни на есть приподнятом настроении. Мужчина что-то насвистывал,
А в моих объятиях остался юноша, истекающий кровью.
– Сэр! – Балансируя на одной ноге, мыском туфли на второй ноге я ткнула в бок Ганча, все еще сидящего на полу и трясущего головой. – Сэр! Ему нужна помощь!
Ганч отнял руки от лица и непонимающе уставился на меня. В этот момент по телу вцепившегося в меня юноши пробежала дрожь. Он резко поднял голову. Передо мной мелькнули полные ярости золотистые глаза, а затем юноша с силой оттолкнул меня от себя. Мои ноги потеряли опору. На пол я рухнула боком и прокатилась еще пару метров, укутывая ноги в подол платья.
– Эль! Эрь! Эмь! – завопил пришедший в себя Ганч. – Сюда скорее!
Повезло. Удар от падения смягчила роскошь ковра. Я приподнялась на руках и успела увидеть, как на юношу-гепарда накидываются местные прислужники в масках. На горле зверочеловека затянули ремень, а руки свели назад.
– Прекратите! – Я оттолкнула склонившегося ко мне Ганча и вскочила, но тут же споткнулась о подол платья и снова упала на колени. – Он ранен!
– Конечно же, ранен. – Ганч, не взирая на сопротивление, поднял меня на ноги и аккуратно, удерживая за локти, оттеснил поближе к стене. – Это Брэйлин. Наша лучшая вишенка.
Издающего тихое рычание юношу увели. Все произошло очень быстро. Похоже, устранять последствия инцидентов здесь умели.
– Вы в порядке? – Ганч с беспокойством оглядывал меня. – Прошу, не молчите! О божественные сущности, у вас кровь! Мы окажем вам помощь. Прошу прощения! Умоляю, скажите, что мы можем для вас сделать?!
– Это не моя кровь. – Я с раздражением вырвала руку у Ганча и махнула в ту сторону, куда увели юношу. – Это Брэйлин ранен! Помогите ему! Нужно обработать его раны. Те люди что-то сделали с ним.
Ганч отошел от меня, выставив перед собой раскрытые ладони.
– Прошу, позвольте объяснить, госпожа Сильва. Брэйлин – наш выдающийся зверочеловек. Его выбирают гости, имеющие особые вкусы.
– Что еще за особые вкусы?
– Что ж… – Ганч обвел взглядом коридор, старательно минуя меня. – Сразу попрошу прощения за неделикатные высказывания. Проще говоря, его выбирают приверженцы экстравагантных методов получения удовольствия: любители связывать, использовать различные приспособления в процессе, бить, причинять боль и… кхем-кхем… далее.
Я ушам своим не поверила.
– И вы позволяете это?!
– Но госпожа… он же зверочеловек.
– Нельзя по прихоти подвергать чью-то жизнь опасности!
– Госпожа, – Ганча явно озадачила моя пылкость, – он ведь просто зверочеловек.
Верно. Зверолюди бесправны. Хозяин владеет жизнью зверочеловека. И никто иной.
Но на моих руках чужая кровь. Она реальна. Реальнее, чем любой потаенный страх.
– Вы окажете ему медицинскую помощь? – тихо спросила я.
– Нет причин волноваться, госпожа. Раны на телах зверолюдей заживают очень быстро. Может, пару шрамов останется да и только. Брэйлину не впервой. Он предложил нам договор: мы не отдаем других вишенок гостям, склонным к насилию, а он обеспечивает им наилучшее обслуживание. Благодаря ему посетителей заметно прибавилось. Гости готовы платить втридорога за такую покорную игрушку. Да и боль Брэйлин переносит намного лучше остальных. В помощи он не нуждается. Ни к чему тратить время на подобные глупости.